Он — от которого я родилась на свет! Он — который учил меня ходить, читать, ловить рыбу! Он — он насиловал меня, как вокзальную проститутку!!!"
Часто, читая какую-нибудь книжную историю, я думаю: "Надо же, так навыдумывать!" И вот сейчас, размышляя над тем, что произошло между мной и моим отцом, я думаю, что ведь многие этому просто не поверят, не смогут поверить!
…Кончив свое дело, отец, запыхавшийся, потный, с дрожащими руками и ногами, тут же начал мне втолковывать: "Ты, Анька, смотри не вздумай матери какую чушь наболтать! Она тебе всё равно не поверит, поверит мне, а тебя тогда, знаешь, куда упрячут?" Я посмотрела ему, прямо в глаза и вдруг ужаснулась от мысли, что мой отец — такой же самец, такое же упрямое грязное животное, как вообще все мужики. К мужчинам у меня не осталось никаких чувств, кроме ненависти, презрения и страха. И еще, я думаю, если бы у меня появилась такая возможность, я бы физически — хотя бы худших из них! — уничтожала. Они не люди! Да и я-то — кто? Так и буду, даже в родном доме, вечная проститутка…"
"27 июня 198… года. Мама прислала из санатория письмо. Пишет мне и отцу, мол, живите дружно, вы — одна кровь, одна семья, любите друг друга… Мы и "любим" друг друга: отец теперь уже каждый вечер после работы, будто так всю жизнь было, приходит ко мне в комнату, лезет ко мне в постель. Изнасилует меня — и пошел спать. Храпит, как кабан. А я лежу и плачу чуть не до утра. Я не знаю, что мне делать. Маме, конечно, я ничего не скажу. Да какой толк что-либо говорить? Она же мне всё равно не поверит. Ей просто НЕ ВЫГОДНО верить в то, что ее муж, мой отец, — насильник! Виноватой буду я, всегда я… На всю жизнь теперь я — "девочка из КВД". Что мне делать — выброситься из окошка? Повеситься? Но сейчас ко мне почти каждый вечер заходит Славка. Рассказывает про то, что видит на улице, пока подметает свой участок. Или просто сидит, молчит, песни какие-нибудь чуть слышно напевает. И вот что чудно: я его уже совсем не стесняюсь! Он смотрит на меня без презрения, но и без жалости, без брезгливости — смотрит просто как на девчонку. А я уж давно от этого отвыкла… Вчера Слава подвел меня к окну и тихо-тихо поцеловал меня — в один глаз, в другой… так чисто, нежно… А потом он гладил меня по голове, как маленькую, и опять что-то чуть слышно напевал… Может, Славке сказать про отца? Ой, нет, нет! Славка его просто убьет. И всё равно ничего уже не исправишь".
"30 июня 198…,года. Сегодня отец, изнасиловав меря два раза подряд, сказал, включив свет и рассматривая мое тело: "Эх, Анька, убрать бы куда-нибудь твою страшную рожу — какая бы ты была шикарная баба, а цены бы тебе не было, какая фигура!" А потом он принес фотоаппарат и заставил меня ему позировать… День ото дня я ненавижу отца всё больше. Я всё чаще ловлю себя на мысли, что я его убиваю. Мне страшно об этом думать, я гоню эти мысли прочь, но они всё возвращаются и возвращаются… Господи ты мой боже, научи меня, глупую, что я должна сделать, чтобы раз и навсегда прекратить эту грязь — сожительство с собственным отцом?! Странное дело, я даже могу ему сопротивляться, я подчиняюсь ему, делаю всё, что он только прикажет. Вчера он заставил меня… заставил взять в рот. Ладно, когда над тобой издевается кто-то чужой, но это — отец мой, мой папка!.. Он, видите ли, экспериментирует со мной. Принес какую-то поганую книжонку с похабными фотографиями и заставляет меня принимать позы, "как в книжке". Ох, если бы всё это видела мама!"