— Это… это же не я… То есть, я хотел сказать, что я не пришел… То есть я не собирался. Я не к тебе, — смущенно забормотал он, вскакивая с табуретки.
Валька еще раз вытерла ладони о брюки, подняла упавшую табуретку и растерянно уставилась на Валю непонимающими, обиженными глазами.
Дверь, ведущая в коридор, внезапно открылась, и на пороге кухни появился светловолосый богатырь лет шестнадцати.
Следом за ним двигался богатырь поменьше, лет десяти.
А позади топотал малышок-крепышок, с которым Валя уже познакомился.
— Валька, — небрежно проронил старший. — Что этой кильке в очках от тебя надо?
Физиономия у «богатыря» была отчаянно-смелая, нахальная. У него были широкие плечи и большие, наверно очень крепкие, кулаки.
Валина ладонь, сжимавшая в кармане ключ от комнаты, сразу вспотела.
— Ну? — спросил богатырь и, двинувшись на Валю, лихо сплюнул через плечо.
— Вовка! — завопила Валька. — Бери тряпку, сейчас же вытирай!
Вовка-богатырь мгновенно стушевался, опустил плечи, послушно принес из коридора тряпку и старательно вытер с пола плевок.
Валя уже за дверью своей комнаты победоносно крикнул:
— Я вот… тоже имею право… на жилплощадь!
От этой глупой фразы стало совсем тошно.
Валя сел в уголок и просидел так долго, злой и голодный (котлеты-то, приготовленные мамой, находились на кухне, а в кухне появляться ему не очень хотелось).
К двери несколько раз кто-то подходил, и раздавалось странное шуршание — то ли гладили ладонью дверь, то ли терлись о нее лбом, пытаясь заглянуть в замочную скважину. Один раз даже тихонечко постучали.
Валя гордо не подавал никаких признаков жизни.
Лишь часа через два, убедившись, что за дверью никого нет, он совершил вылазку на кухню и захватил со сковородки котлету.
Трофейная котлета была холодная, покрытая застывшим жиром, и он съел ее без аппетита.
Антонина и Ниночка
В класс, на двери которого висела табличка «7-й Г», учителя входили по-разному.
Сергей Петрович, например, прежде чем войти в класс, перекладывал портфель из правой руки в левую и приглаживал волосы. Василий Илларионович, преподаватель физики, откашливался и раздвигал пошире плечи. Александра Ивановна поправляла ускользающий из-под мышки классный журнал. А Ирина Осиповна, классная руководительница 7-го «Г», подходя к двери класса, начинала хмурить брови.
Об этом оповестили класс Борис Стручков и Валька Пустовойтова. Им поверили, как очевидцам, потому что они часто опаздывали на уроки и входили в класс вслед за учителем. Лишь одна староста класса Антонина Трехина не поверила.
Седьмой «Г» — это вам не седьмой «А» или какой-нибудь там «Б» или «В»! Никаких чрезвычайных происшествий в седьмом «Г» не бывает. В классе восемь отличников (разве мало!), а неуспевающий всего один — Пустовойтова.
Правда, пока еще неизвестно, как покажет себя этот новенький Сенин.
Отметки-то у него хорошие (Трехина в первый же день просмотрела его дневник). Да и вообще вид у Сенина серьезный, тихий. И потом, он носит очки. Это тоже говорит в его пользу.
Но Трехину смущали две вещи.
Во-первых, у новенького сильно хромает физкультура, а лишняя двойка, конечно, потянет назад весь класс.
Во-вторых (а это, пожалуй, самое главное), новенький сел рядом с Пустовойтовой, а она уж обязательно повлияет на него отрицательно.
Своими опасениями Трехина поделилась с председателем совета отряда Ниночкой Петелиной.
Робкая, застенчивая Ниночка озабоченно нахмурила тоненькие брови.
— Да-да. Я тоже об этом думала.
«Ничего она не думала, — отметила про себя Трехина. — Никаких, ну совершенно никаких у Петелиной способностей к руководству нет. Везу двойной воз: и за себя, и за председателя».
Но вслух Трехина ничего не сказала, потому что везти двойной воз ей нравилось.
— Я поговорю с Сениным, — робко сказала Ниночка.
— Нет! — перебила ее Трехина. — Ты не сумеешь. Я сама все сделаю, как надо.
— Хорошо, — покорно согласилась Ниночка.
После недолгих раздумий Трехиной в голову пришла блестящая мысль. Вид у новенького довольно болезненный, сам он бледненький, худой, сутулый. Надо настоять на том, чтобы он добился у школьного врача освобождения от физкультуры.
Вот у Литы Серебряковой и сердце, и печенка, и легкие в полном порядке, а пошла она к врачу, поплакалась, и ей выдали справку.
А что касается Пустовойтовой, то ее следует от Сенина отсадить.
Нужно сказать об этом Ирине Осиповне.
Раньше классным руководителем седьмого «Г» был Василий Илларионович, учитель по физике.