Так Джуль приобрел самого заботливого хозяина на свете, а Аксений - лучшего друга.
Конечно, перемены не были мгновенными. Постепенно, шаг за шагом Аксения удалось убедить в том, что он не виноват в трагедии, разыгравшейся на «Звездной Зайчихе». Он сохранил боль утраты, но теперь это был жизнерадостный и любознательный подросток, который мечтал исследовать неизвестный мир.
В настоящее время Мерлинду гораздо больше беспокоил Ник. Он ни на минуту не позволял ей расслабиться, придумывая все новые и новые шалости. Он не хотел ничем заниматься, не хотел ничему учиться. Порой Мерлинде казалось, что он испытывает ее на прочность, как бы проверяет, насколько сильно она может разозлиться. Пока ей удавалось держать себя в руках, хотя все чаще хотелось положить Ника на колени и хорошенько отшлепать.
Конрад утверждал, что в поведении Ника нет ничего странного.
- Мальчишки в его возрасте - страшные шалопаи, - говорил он. - Это пройдет.
- Но почему он так ненавидит свою сестру? - возмущалась Мерлинда.
Лизе и вправду доставалось от брата больше всех.
- Он не специально, - защищал Ника Конрад. - Просто малышей он не трогает, если ты заметила, а от Аксения можно и по шее получить. Вот и остается наша бедная Лиза...
Мерлинда с ним не соглашалась, но и не спорила. Она чувствовала, что-то заставило Конрада поменять свое мнение о Нике после того, как он узнал подробности его ментоскопирования. Ее немного обижало, что он не хочет обсуждать это с ней, но она уже привыкла ему доверять.
За завтраком стало понятно, почему Ник проявил утром такое послушание. У него в запасе было приготовлено еще одно развлечение.
Лениво поковыряв ложкой в тарелке с кашей и сунув нос в кружку с молоком, Ник недовольно поморщился и протянул капризным голосом:
- Надоело... я не буду это есть...
Мерлинда не сразу заметила подвох и сильно удивилась. Обычно Ник отличался завидным аппетитом. А он тем временем брезгливо отодвинул от себя тарелку и продолжал тем же противным тоном:
- И вообще мне надоела эта... крестьянская пища.
Данован поперхнулся и, откашлявшись, спросил:
- Долго слово учил?
Конрад телепатически попросил Мерлинду не вмешиваться, но Ник об этом не знал и перешел к более активным действиям, разлив молоко.
- А чего бы ты хотел? - спокойно поинтересовался Конрад.
Ник блаженно закатил глаза и стал перечислять:
- Горячего шоколаду, пирожное в корзиночке с заварным кремом и вишенкой сверху, торт со взбитыми сливками, малиновое желе...
- Хватит! - внезапно закричала Лиза, и все вздрогнули от неожиданности. - Ты... ты... мерзкое, противное чудовище!
Размахнувшись, она залепила Нику звонкую пощечину и убежала.
В наступившей тишине было слышно, как тяжело стучат молочные капли, падая со стола. Даже близнецы притихли, перестав ерзать на своих высоких стульчиках.
Ник не выдержал сурового взгляда Конрада и опустил голову.
- Ты объяснишь нам, почему обиделась Лиза?
- Я не знаю...
- Не лги, Ник. Ты прекрасно все знаешь.
Конрад не повышал голоса, но от его тона даже Мерлинде стало не по себе.
- Это... это ее любимые лакомства, - чуть слышно прошептал Ник.
Он мог надерзить кому угодно, но перед Конрадом всегда пасовал.
- И почему ты вспомнил об этом именно сегодня?
Мальчик скривился, как будто надкусил кислый лимон.
- Сегодня у нее день рождения, - сообщил он.
Мерлинда не обратила внимания на то, с какой горечью это было сказано, и воскликнула:
- О! Как же мы забыли!
- Вы не обязаны помнить, мы ведь не ваши дети!
- Марш в свою комнату! - Конрад стукнул по столу с такой силой, что зазвенела посуда.
Ника как ветром сдуло. Аксений уткнулся в свою тарелку, Данован стал сосредоточенно кормить близнецов. И Бажен, и Донат послушно раскрывали рты и глотали манную кашу.
- Полагаю, вечером мы сможем отметить Лизин день рождения, - пробормотала Мерлинда.
Она старалась не думать о последних словах Ника, от которых ей почему-то стало очень больно.
Конрад с грохотом отодвинул стул и пошел наверх. Мерлинда догнала его на лестнице.
- Ты простишь Нику и эту выходку? - спросила она.
Конрад ничего не ответил.
- Я против рукоприкладства, - поспешно добавила она, - но как-то его нужно наказать...
- Прежде чем наказывать, я должен понять, почему он так поступает.
- А ты не понимаешь? - вспылила Мерлинда. - Я уверена, ты узнавал подробности его ментоскопирования.
- Да, я знаю, как воспитывался Ник. Но я ничего не знаю о Лизе. Ты же не захотела помочь.
Мерлинда нахмурилась. Это была правда. Конрад давно просил ее расспросить Руфину. Сначала они работали вместе, но потом она полностью переключилась на Полину, и Руфина занималась Лизой в одиночку.