Я отправляю сообщение брату, что перезвоню завтра. Вру, что отдыхаю за городом и плохая связь, и тут же набираю помощницу Градского.
— Спала, да? — что-то жуя, спрашивает Виолетта.
— После бессонной ночи с контрактом. Что случилось?
— Похоже, что ещё одна впереди.
— В каком смысле?
— Да ладно. Шучу. Вроде ничего серьёзного. Американцы ещё два пункта добавили, Градский просил, чтобы ты доработала контракт. Они, кстати, улетают завтра в первой половине дня. Так что к утру нужно доделать. Я оставила папку у охранника.
— Поняла. Сейчас съезжу. Напиши Градскому, что я вышла на связь и забрала всё в работу.
— Окей, — отзывается Виолетта и кладёт трубку.
Прошу Симу ещё ненадолго задержаться и уложить Тима спать. Беру ключи от машины и спускаюсь вниз. Как же я мечтаю о выходных. Сначала буду отсыпаться сутки, а потом обойдём с сыном все наши любимые места в городе, заглянем в какую-нибудь кафешку и съедим по огромной порции мороженого. Я ненадолго прерываюсь в своих мечтах, чтобы забрать папку у охранника. Желаю Степану Аркадьевичу спокойной ночи и уже собираюсь уходить, как вдруг замечаю Динара и Измайлова в компании двух американцев. Они вчетвером направляются на выход, о чём-то громко разговаривая. Быстро разворачиваюсь и иду к двери, не желая с ними встречаться.
— Постой, Наташа, — летит мне в спину, и я замираю на месте, чувствуя, как всё обрывается внутри. Когда же закончится эта пытка?
Не знаю, зачем Асадов остановил меня, но я не готова с ним сейчас общаться. К тому же я помятая и заспанная после недолгого сна, выгляжу сильно уставшей. Закон подлости, не иначе.
5 глава
Наташа
Измайлов и американцы идут к машине, а Динар направляется ко мне. Приходится взять себя в руки, чтобы не показать взвинченную реакцию на такую простую просьбу. Асадов всего лишь компаньон Градского. Мне часто приходится улыбаться людям. Бывает, что я этого не хочу, но сохранять вежливый тон и доброжелательное выражение лица — часть моей работы.
— Хорошо, что мы пересеклись до отлёта. Наша встреча — случайность. Я действительно не знал, что ты работаешь у Градского, — быстро говорит Динар, заметив, что я нервничаю и хочу сбежать.
Он всегда подмечает детали.
— А если бы знал, то что?
— Отправил бы вместо себя своего человека.
— Карину? — это имя вырывается у меня само собой.
Какое-то время после моего отъезда Романова пыталась до меня дозвониться, а потом всё резко сошло на нет. Даже интересно почему, но спрашивать про неё у Динара я не хочу. К тому же нет гарантии, что получу правдивые ответы на интересующие меня вопросы. Асадов не только детали умеет подмечать, он и ходы свои просчитывает на несколько шагов вперёд.
— Нет, не Карину. Она больше не работает на меня.
Я знаю это выражение лица: Динар в замешательстве, но почти сразу же берёт в себя в руки и смотрит на меня холодным взглядом.
— В Москве я пробуду недолго, мы практически не будем пересекаться, — продолжает он, пока я пытаюсь подавить в себе мучительное волнение. — По бумагам везде будет фигурировать моя компания, но на деле вы будете работать с людьми Измайлова.
— Думаешь, мне действительно есть разница, будем мы с тобой пересекаться или нет?
Неужели он думал, что я покажу свои истинные чувства? Дам понять, что до сих пор прихожу в трепет от одного лишь его взгляда? Нет, я научилась себя контролировать и скрывать от посторонних людей эмоции. Да, в глубине души мне хочется наплевать на этот контроль и спросить, где он сейчас живёт. Сней? В Австрии? В Питере? Я ведь запрещала себе что-либо о нём узнавать. Да и откуда мне было черпать эту информацию? Три года я отчаянно хваталась за воспоминания о человеке, которого любила, понимая, что больше не смогу впустить его в свою жизнь.
Асадов щурится, рассматривая меня.Так много,в нём сейчас от прежнего Динара… Но не стоит забывать, что это иллюзия. Передо мной мужчина, разбивший мне сердце, растоптавший мои чувства. Такое, увы, тоже не забывается.
— Совсем не отдыхаешь, да? Градский загонял? — спрашивает с подкупающей искренностью.
Хочу сказать, что мало отдыхаю, потому что одна воспитываю нашего общего сына, но молчу. Сына... Только сейчас осознаю, что вот он — момент сказать ему о Тимуре. Но я не смогу. Мысль, что Динар снова будет в моей жизни, отзывается болью в груди. Я и простила его, и в то же время нет. К тому же я теперь не знаю человека, который сейчас стоит передо мной. Вдруг новый Динар захочет отнять у меня ребёнка и воспитывать его вместе со своей законной женой? Этого я никогда не допущу.