— Может, она сделала это по медицинским показаниям? — Рустам тоже отпивает из бокала и придвигает к себе тарелку с салатом. Уже лучше. Хотя называть ребенка дочкой не торопится.
— Тогда тем более она обязана была тебе сообщить. У них у всех контракты, беременность туда точно не входит. И как правило, девушка не может просто так уйти, она должна заплатить неустойку. Поэтому наша девица непременно бы тебя нашла, чтобы выкачать побольше бабла. Никаких препятствий для этого я не вижу. Но она не просто скрыла от тебя беременность, теперь она продолжает скрывать дочь.
— Что, если ей не нужны деньги? — предполагает Рус.
— Может и так, деньги ее не интересуют, — киваю, — зато интересуешь ты.
— Почему ты так решил?
— Потому что пленки оказались затерты как только мои парни проявили к девочке интерес. Я с таким еще не сталкивался. Любая попытка что-то выяснить натыкается на глухую стену. Охрана торгового центра изображает полных полудурков, немых и слепых, стоит только попробовать что-то выяснить насчет этой девочки и ее няньки. Я полагаю, нам придется сильно поебаться, чтобы их найти.
— На что ты намекаешь? — лицо Рустама напротив вытягивается, и я понимаю, что он все понял.
— Да, — киваю, — правильно сечешь. Не следует зря создавать дополнительный стресс Соне. Ты сам знаешь, чем это может закончиться. И Диане не нужна лишняя информация. Мать Кати слишком явно не горит желанием вас знакомить. Так может оставить все как есть? Все зависит от того, насколько тебе нужна эта девочка.
Я должен был это озвучить. В конце концов, Рустам должен сам решить, как поступить. Ему точно есть, что терять.
— Поэтому я и говорю, что для начала надо дождаться результатов, потом найти мать и ребенка, а потом уже принимать решение, — договариваю твердо и вперяюсь взглядом в брата.
Официант очень вовремя приносит ассорти из жареного на мангале мяса, и я ощущаю прямо-таки звериный голод.
— Ты прав, Демид, — медленно выдает Айдаров после мучительной паузы. — Будем решать проблему поэтапно.
— Вот и отлично, — не скрываю облегчения, — предлагаю тогда поесть. Здесь охуенная кухня.
Глава 3
Арина
Я выдохнула только когда самолет с мамой и Катей оторвался от земли. Каждый раз, когда расстаюсь с дочкой, чувствую себя так, будто у меня вырвали кусок сердца. Я потому и привезла их с собой, чтобы заглушить ощущение этой болезненной пустоты.
Но почему-то именно сейчас было особенно трудно расставаться, хотя я понимаю, что так будет лучше для всех. Я и без того получила нагоняй от Винченцо, отца Феликса.
Странный он человек. Очень странный. Если не сказать больше.
Лишенный какой бы то ни было морали и принципов, он кристально честен, когда дело касается его личного слова или обещания.
Феликс его единственный сын, внебрачный. И отношения между ними тоже очень странные.
У меня не было других возможностей защитить своего ребенка. Или по крайней мере, я их не видела. А Винченцо дал обещание, и за эти годы я имела возможность убедиться — этот мужчина свое слово держит.
Моя дочь родилась через две недели после того, как Демид поставил в наших отношениях жирную точку. Нам повезло, что мама вернулась с собрания раньше. Она говорила, что предчувствовала беду, и я ей верю. Я сама чувствую, когда плохо моему ребенку.
Меня вовремя доставили в клинику с диагнозом «преждевременные роды», и мы всем медицинским персоналом уговаривали мою девочку подождать. Эти две недели в буквальном смысле спасли ей жизнь — легкие открылись и смогли нормально функционировать.
Она родилась на двадцать восьмой неделе, весила восемьсот граммов и была похожа на слепого котенка. И размерами была как котенок.
Потому она Катя. Катюшка, Катарина, Кэтти, Кэт.
Недели, которые моя дочь провела в кювезе, я до сих пор вспоминаю с содроганием. Это был без преувеличения самый страшный период моей жизни. Я не помню, сколько я спала, что я ела и ела ли вообще.