- Если у меня не получится, обещай, что ты приедешь на мои похороны, - улыбается она. Впервые задумывается о плохом исходе.
- Не говори ерунды, Мышка, - щёлкает её по носу Коршун. - Ты сначала должна быть на моих, - весело подмигивает ей мужчина. - Тебе пора, - он целует её в макушку.
Синий Lamborghini Aventador носится по улицам Осло с невероятной скоростью. Привлекает внимание. Внутри машины тихо играет спокойная музыка. Лицо и тело расслабленно, в глазницах поселилось такое родное сумасшествие. И только напоминание в правой области живота тупой болью отзывается об ещё существующей в ней человечности.
Видит, как на хвосте появилось несколько полицейских машин.
- Чудненько, - победно улыбается сероволосая, смотря как стрелка спидометра продолжает расти.
Девушка уже на приличном расстоянии от центра, приближается к мосту, соединяющему фьорды. Бросает короткий взгляд в сторону двух полицейских машин, наступающих на хвост.
Желание затормозить овладевает девушкой так, что заставляет вжаться пальцами в рули. Глубокий вдох. Разблокировывает двери машины. Выдох. Резко разворачивает руль в сторону и, на большой скорости разрывая железный бортик, машина летит в воду. Слышит отдаленные мигалки и звук тормозов.
Ударяется виском об руль. Пока синий Lamborghini Aventador обволакивает ледяная вода. Полицейские наверху вызывают скорую, пробивают чья это машина, привлекает СМИ безразличного к людям Осло.
Шистад не может дозвониться ни до Вильяма, ни до отца, ни до Вероники. Шистада это раздражает. Кидает телефон об стену, наблюдая за тем как он отскакивает от неё и с грохотом падает на пол. Включает телевизор по пути на кухню.
Экстренные новости. Сегодня, в 23:30, произошло чрезвычайное происшествие.
Кристофер усмехается, слегка разворачиваясь и смотря на слащавую блондинку. Да что ты знаешь об этих происшествиях?
Водитель синего Lamborghini Aventador IK2003S, предположительно находясь в состоянии алкогольного опьянения, съехал с моста в реку.
Кристофер слышит знакомые номера до боли знакомого автомобиля. Каждый удар сердца отбивает букву и цифру. Вспоминает номера машины. IK200. Дыхание сбивается. 3S. В глазах темнеет.
На данный момент ведутся работы. Тело не найдено.
Трясёт головой. Выключает телевизор. Дрожащими пальцами набирает Магнуссона. Не отвечает.
- Блять! - вырывается из него какой-то чужой голос.
Подрывается с места, уже открывает дверь, как снова закрывает ее, видя маленький листочек, зацепленный скотчем. Моему Крису Пенетратору.
Разворачивает листочек, бегая карими глазами с сочащийся болью по буквам, сопоставляя их в слова.
к</iак я тебя люблю, вспомни, Кристофер Шистад. Вероника.
Видит едва выделенные курсивом отдельные буквы. Хватает нескольких секунд, чтобы сложить из них слово Канада.
- Канада, Ванкувер, Ричмонд, 2302, - тихо повторяет Кристофер. Жива. Орет сознание.
Срывается с места, схватив ключи от машины.
Вильям Магнуссон, Нура Амалие Сатре, Александр Коршунов и Харрисон Шистад стоят у табло прилёта/улёта самолетов.
Несколько минут назад каждый из них крепко обнимал сероволосую девушку с садиной на виске. Девушку, значившуюся в Осло мертвой уже несколько часов.
- Я все же в толк не возьму, как она это провернула? - шепчет Сатре, безжизненно уставившись в какую-то невидимую точку на полу.
- Это Вероника Стод, чего она только не проворачивала, - загадочно ухмыляется Коршун, вспоминая как девушка на одном из заданий замкнула себе в рот пистолет и спустила курок за своей спиной на другом, что позволило сделать инсценировку своей смерти на глазах у одного из одних крутых шишек. К которому она потом “явилась” ночью и подарила бордовый бутончик розочки.
- А Крис знает? - спрашивает Харрисон, заметив знакомую фигуру, стоявшую к ним спиной у терминала.
- Нет. Но Рони сказала, что он знает, где ее искать. - Говорит мальчик из гранита, крепко прижимая к себе мраморную девочку.
- И видимо ищет, - хмыкает Шистад-старший, кивая в сторону сына.
На плечо Кристофера ложится массивная рука отца, заставив парня среагировать и скрутить его руку за спиной.
- Сына, ты так отца покалечишь, - бухтит Хар.
- Папа? - недоуменно протягивает Кристофер, ещё более недоуменно оглядывая подошедших друзей. - Че происходит? Блять, - выдыхает он, истерически смеясь, - вы как обычно всё знаете. Я как бы тоже часть ее жизни и имею право тоже все знать!
- О, истеричка, - слышит он до боли знакомый голос. Внутри все до одури сжимается.
Резко разворачивается на звук. Её бледная кожа светится в освещение аэропорта. Тонкие пальцы зажимают стаканчик с кофе. Кристально-серые глаза горят азартом. На лбу красуется небольшая (готов поспорить, что с усилием замазанная) ссадина, а левая рука придерживает правый бок. Стоять все ещё тяжело.
Шистад так резко обнимает девушку, что из ее рук выпадает пластмассовый стаканчик. Шоколадная жидкость растекается по белому кафелю так же, как мальчик из алмазов растворяемся в девочке из стали.
- Крис, ты мне кофе запорол! - с силой, разумеется в шутку, отталкивает его она.
- Я тебе завод куплю с твои кофе, только больше не твори этой херни! - его голос с каждой ноткой становится громче, когда ее пальчик прикасается к его губам.
- Эта штука хоть когда-нибудь молчит? - смеётся она, заставляя начать смеяться и присутствующих.
- Тебе лучше знать, - подмигивает повеселевшая Нура.
- Я, надеюсь, ты ещё не успел купить билет, - улыбается девушка, доставая из паспорта два. Молодой человек отрицательно качает головой, забирая из её пальчиков паспорт и билеты.
Объявляется посадка на рейс.
- Берегите себя, дети, - начинает Алекс. - Я скоро приеду, введу вас на Канадскую базу.
- И чтобы доучились! - грозит пальцем Хар. - А то знаю я вас, клоунов, - усмехается он.
- Рон, - Нура зажимает девушку в крепких объятиях. - Я буду сильно скучать по тебе.
- Не будешь, - хитро улыбается Стод, подмигивая Вильяму. - Люблю тебя, малышка Сатре.
Магнуссон без слов обнимает сестру, целуя в затылок. Знает, страже через несколько месяцев встретится с ней и с другом. По-братски обнимает Кристофера, отвешивая ему подзатыльник и получая в ответ под дых.
Огромная железная птица парит высоко в небе, словно гуляет по облакам. Звезды кажутся невероятно-далёкими, завлекающими в своё пространство.
В салоне самолёта царит сон. А в душе Кристофера Шистада покой и умиротворение. Серебристая голова спокойно покоится у него на коленях, наверняка видя уже тридцатый сон. Он аккуратно поправляет, соскользнувший с её острых плеч, плед, попутно заправляя короткую прям за ухо.
Проводит пальцем по её ссадине на виске. Вероника хмурится сквозь сон. Обязательно выведает у неё, что ей двигало, когда она решила утопить машину и чуть не утопить себя вместе с ней.
То, что она сделала это из-за отца - не оставляет никаких сомнений. Но сейчас ему всё равно. Главное - она рядом с ним летит в новую жизнь.
Жизнь, которая будет полна опасности. Жизнь, которая принадлежит им - двум людям со странным понятием о том, что такое любовь. Они любят друг друга назло самим себе. Назло всем людям. Доказывая снова и снова, что стерва и мудак - это идеальное сочетание для любви.
Кристофер целует её в висок, обвивая тонкую талию рукой. Здесь. Рядом. Его.
Мысль о том, что она принадлежит ему, крепко сидит в шоколадной голове. Вдыхает полной грудью запах молочного шоколада. Когда она проснётся - они наверняка поссорятся, помирятся и так по кругу. Но они продолжат любить друг друга, разделяя один принцип на двоих: любовь - это виражи; либо вместе падать на ножи, либо вместе летать в облаках - другого не дано. Они непременно выберут первое, (раз в вечность позволяя себе второе), ведь они - мальчик, сделанный из алмаза, и девочка, выкованная из стали.