Девочка Каина
Юлианна Орлова, Виктория Победа
Пролог
— Скажи мне, женушка, какого черта я застаю тебя в компании твоего бывшего? — Руслан сделал шаг мне навстречу, заставляя пятиться назад. Его взгляд горел праведным гневом, прожигая меня насквозь.
— А что, собственно, тебя не устраивает? — мне бы молчать, пока хуже не стало, но молчать — это ведь не про меня. — Наш брак фиктивен, — сама не понимала, зачем дразнила тигра в клетке, но его претензии казались смешными учитывая события последних нескольких часов.
— Ты — моя жена, Настя, и должна соответствовать своему положению, — он в два шага оказался возле меня, вжимая в стену. Так близко, что я чувствовала его горячее дыхание на своей коже.
— Да что ты? — толкнула его в грудь, но он не шелохнулся. Чертова груда мышц! — И это говоришь мне ты? Тот, кто проводит время в компании легкодоступных девиц при наличии жены? Тот, кто пялится на на других женщин в компании друзей и в присутствии супруги? Единственный, кто может подкосить твое положение — это ты сам!
— Помнишь наш первый разговор? На что ты согласилась? — прищурился, приблизившись к моим губам. — Ты согласилась выполнять все поставленные мной условия, Настя. Я свои обязательства выполнил, твой брат с тобой? Может, хочешь развестись и вернуться к точке отсчета?
— Я… ты… — он знал, на что давить, знал, как заставить меня подчиниться.
— То-то же, девочка, будешь делать, как я скажу, иначе мое терпение может закончиться…
1
НАСТЯ
Мыслями я находилась где угодно, но только не здесь. Не в начищенном до блеска ресторане для сильных мира сего. Не в этой идеально отглаженной форме официантки. Нет, мыслями я уплывала во времена, когда мама и папа были живы, когда я могла прийти и уткнуться в крепкое плечо отца и знать, что у меня есть уверенное завтра. Когда я могла подхватить братика на ручки и улыбнуться искренне, не так, как сейчас, — вымученный оскал.
— Настя, пятый столик, мне долго ждать? — пробасил владелец заведения Милохин Владислав Антонович, самый гадкий человек на этой планете. Одним своим видом наводить на меня презрение ко всему мужскому роду.
— Иду, — подхватив блокнот и ручку, быстрым шагом направилась к нужному столу. Мысленно отсчитывала шаги, чтобы притянуть сознание на поверхность. Дыши. Все будет как будет.
Сердце стучало как ошалелое, я только пару минут назад была в уборной, где пыталась привести себя в порядок после очередного срыва до слез. Дамбу прорвало. Но срываться мне нельзя, нельзя падать в пропасть отчаяния. Есть ради кого жить. Для кого.
— Здравствуйте, Я Анастасия, сегодня буду обслуживать ваш столик, — руки тряслись, ручка то и дело норовила выпасть из рук, но я отчаянно вцепилась в нее, посматривая на сидящих за столом.
Мужчины, все взрослые и какие-то умудренные опытом. Это отпечаталось в их серьезных взглядах и глубоких морщинах. Кроме одного. Он смотрелся моложавее и свежее, что ли, вот только глаза были пропитаны тьмой. Как будто он впитал в них всю пережитую боль.
Наши взгляды схлестнулись, и у меня перехватило дыхание. Он словно лазером прошелся, оставляя глубокие борозды.
— Я с вами говорю? Вы работаете или витаете в облаках, Анастасия? — сжал челюсть и заиграл желваками. Мысленно отвесила себе звонкую оплеуху за то, что вновь погрузилась слишком глубоко в себя.
— Простите, — отозвалась тихо, но все-таки перевела взгляд в блокнот. Сжимала ручку с такой силой, что она точно было лопнула, если бы не выпала из рук.
— Я повторяю свой вопрос, — выдохнул и проследил за тем, куда закатилась ручка. Прямо под стол к его ногам. Не буду поднимать, и так все запомню. К черту!
Мужчина хмыкнул, легко опустился под стол и поднял злосчастную ручку. Ткнул ею в меня со словами:
— Тут есть кто порасторопнее? А то мы скорее умрем с голода, чем закажем наконец-то хоть что-то, — темные брови взметнулись вверх, а губы сжались в прямую линию. Он пренебрежительно посмотрел на меня и откинулся на стуле.
— Я вас слушаю.
— Слушает она, а до этого кому я все рассказывал? Может мне взять и сходить на кухню, попросить у повара приготовить нужное и не ждать, пока ты проснешься?
Настолько же брутально красив, насколько и отвратен в душе. Неужели нельзя быть чуточку более вежливым? Никогда не понимала, что двигает людьми, когда они за милую душу гнобят официантов.
Темные коротко стриженные волосы, широкие скулы и бесконечно холодные голубые глаза, способные заставить кровь стынуть в жилах. Мужественно очерченный нос все же перебит, на переносице виделся глубокий шрам. Но именно он придавал лицу большую привлекательность. Опасную.