– Ну, хорошо, – смущенно принялась оправдываться перед птичками Сентябрь, – согласна, я слишком многого хочу – чтоб все мои друзья сидели в кружок и поджидали меня с чаем и пирожными!
Большая птица, по виду самец, присвистнула и тряхнула прекрасным хвостовым оперением.
– Наверно, я попала в какую-нибудь чудну́ю дальнюю провинцию Волшебной Страны, – продолжала Сентябрь, – и должна найти дорогу отсюда одна-одинешенька. Поезд же не до самого порога нас довозит, верно? Приходится искать того, кто любезно подбросит тебя до дома.
Птичка поменьше, с черным пятном на груди, глядела на нее с сомнением.
Сентябрь вспомнила, что Пандемониум, столица Волшебной Страны, не стоит на месте, а движется, чтобы угодить всем, кто его ищет. Надо только вести себя как героиня, выглядеть решительной и стойкой, храбро чем-нибудь размахивать, и очень скоро она снова окажется в прекрасных ваннах мыльного голема Алкали, отмываясь дочиста для посещения великого города. От-А-до-Л, должно быть, живет в Пандемониуме, предположила Сентябрь, и радостно работает на своего дедушку – Городское Книгохранилище. А Суббота, наверно, каждое лето гостит у своей бабушки, океанской стихии, а в остальное время просто взрослеет, как и она сама. На этот счет она совсем не беспокоилась. Скоро они все будут вместе. Они узна́ют, что случилось с тенями в лесу, причем узна́ют быстро – так же, как мама успевает еще до ужина разобраться с бесконечными чихами и хрипами машины мистера Альберта.
Сентябрь тронулась в путь, выпрямив спину, ее деньрожденное платье трепетало под легким ветерком. Вообще-то это было мамино платье, ушитое и безжалостно укороченное, того красивого красного оттенка, который уже практически можно назвать оранжевым, что Сентябрь и делала. Она прямо-таки светилась в этом стеклянном лесу – язычок пламени, шествующий по белой траве между прозрачными стволами. В отсутствие теней свет, казалось, проникал повсюду. Подстилка леса была такой яркой, что Сентябрь приходилось щуриться. Но как только солнце скатилось с неба алым ядром, лес тут же остыл, и все деревья утратили свои великолепные цвета. Взошла луна, одна за другой появлялись звезды, и мир вокруг Сентябрь сделался голубым и серебряным, а она все шла и шла – очень решительная, очень храбрая, но очень далекая от Пандемониума.
И все-таки Алкали, мыльный голем, любила Маркизу, подумала Сентябрь. А Маркизы больше нет. Я видела, как она уснула мертвым сном; я видела, как Пантер Суровых Штормов унес ее. Возможно, и ванн для отмывания мужества больше нет. А может, и Алкали больше нет. Может, Пандемониум теперь стоит на одном месте. Кто знает, что случилось с Волшебной Страной, пока я учила алгебру и проводила воскресенья у огня?
Сентябрь оглянулась на розовых птичек, к которым чувствовала симпатию, поскольку только они составляли ей компанию, – но птички все разлетелись по своим гнездам. Она прислушалась, не слышно ли сов, но ни одна сова не скрашивала уханьем безмолвный вечер. Молочный лунный свет лился сквозь стеклянные дубы, стеклянные ясени и стеклянные сосны.
– Наверно, придется здесь заночевать, – вздохнула Сентябрь. Она уже начинала дрожать от холода, а весеннее деньрожденное платье не подходило для ночевки на холодной земле. Но она стала старше с тех пор, как впервые выбралась на берег Волшебной Страны, и потому теперь безропотно принялась обустраиваться. Для ночлега она выбрала приятный пятачок ровной травы, с трех сторон окруженный хрупкой оградой из стеклянных берез. Сентябрь набрала стеклянного хвороста и сложила шалашиком, перед этим очистив землю от пахнущей лимоном травы. Под травой показалась черно-синяя земля, и девочка почувствовала ее свежий влажный запах. Она ободрала с веток стеклянную кору и обложила шалашик этими завитками – получилась стеклянная пирамидка. Сентябрь воткнула в нее там и сям пучки сухой травы для растопки и, критически осмотрев свою работу, решила, что сойдет – вот только спичек не хватает. Она читала, что ковбои и другие лихие парни высекали огонь с помощью двух камней, но сомневалась, что обладает всеми необходимыми познаниями на этот счет. Тем не менее она подыскала два хороших гладких темных камня, не стеклянных, а по-честному каменных, и что было силы брякнула их друг о друга. По лесу разнесся ужасный звук, похожий на хруст костей. Сентябрь попробовала еще раз, но опять ничего не вышло, кроме треска, от которого гудели ладони. На третий раз она промахнулась и угодила по пальцу. Она сунула его в рот, чтобы унять боль, и задумалась о том, что проблема добывания огня сопровождала человечество на протяжении всей его истории. Эта мысль не слишком утешала: здесь-то не обычный мир людей – так почему бы ей не найти куст, на котором растут славные курительные трубки или цветы в виде спичечных коробков, а еще лучше какую-нибудь чародейку, которая взмахнет рукой – и в костре затрещит огонь, а над костром появится котелок с жарки́м…