Я надела куртку и вышла на улицу. Ночь была холодной, и влажность Кентукки придала воздуху жесткость, которая щипала мои щеки и напомнила мне, что наступила зима. Когда я добралась до своей машины, я нашла красную розу и конверт на своём сиденье.
Как мило. Я села в машину, включила отопление и вскрыла конверт.
Напечатанная на машинке записка гласила: «Приходи ко мне домой, как только закончишь работу. У меня есть для тебя сюрприз — и секретная миссия. Как часть твоей секретной миссии, не говори никому, что ты идешь,
Люблю, Леви».
Секретная миссия? Интригующе.
«P.S. Я не могу найти телефон, так что не пиши мне».
Это объясняло записку, но я была удивлена, что он не добавил напоминание о том, чтобы запирать двери.
Я положила письмо на сиденье рядом с собой и поехала к его дому. Что он планировал? На самом деле это не имело значения. Как бы то ни было, мне понравилась идея провести несколько минут с Леви, прежде чем я пойду домой. Однако мне придется сделать это быстро. Тётя Шерил забеспокоилась бы, если бы я отсутствовала слишком долго.
Когда я остановилась перед его домом, часы на приборной панели показывали 10:12. Передние фары были включены. Мне было интересно, не спит ли ещё директор Андерсон. Леви сказал, что его отец знал, что мы снова встречаемся, и продолжал настаивать, что он смирится с этой идеей, но каждый раз, когда он видел меня в коридоре за последние две недели, он бросал на меня испепеляющие взгляды. Очевидно, его приход в себя не был быстрым.
Я надеялась, что его здесь нет, или он не спит, или ещё хуже — не спит и злится, что я пришла так поздно. Я вышла из машины, ругая себя за беспокойство. Леви не попросил бы меня прийти, если бы это вызвало проблемы. Тем не менее, было бы лучше написать ему, что я здесь, вместо того, чтобы стучать. Я вытащила телефон, открыла экран со списком избранных контактов, затем вспомнила, что он не может найти свой телефон. Я сунула свой в задний карман джинсов.
Я подошла к двери, пользуясь длинными рукавами куртки, чтобы защитить руки. Я тихонько постучала в дверь Леви, надеясь, что всё, что он планировал, включало в себя горячий шоколад и уютный камин.
Мгновение спустя дверь открыл директор Андерсон. На нём были джинсы, чёрная фланелевая рубашка и вежливая улыбка.
— Привет, — пробормотала я. — Леви попросил меня прийти.
— Да, я знаю, — директор Андерсон открыл дверь шире. — Входи, и я позову его.
Он не казался расстроенным, казалось, он был рад меня видеть. Я вошла внутрь, благодарная за то, что им овладело хорошее настроение или хорошие манеры. Но прогулка по дому только сменила один вид холода на другой. Демоны смеялись. Я старалась не обращать на них внимания и сосредоточиться на том, что говорил директор.
— Леви на кухне.
Он жестом пригласил меня следовать за ним и направился в том направлении.
Я последовала за ним, только тогда настроившись на то, что говорили демоны.
Ей нужно научиться уважению.
А школа — это идеальное место для обучения. Отведи её на школьную парковку.
О чём они говорили?
И тут я вспомнила об убитых. Купер и Рид. Их тела были найдены на школьной парковке.
Волна страха захлестнула меня. Я не хотела следовать за директором Андерсоном дальше. Я остановилась и попыталась придумать предлог, чтобы уйти.
Прежде чем я успела что-либо сказать, чьи-то руки крепко схватили меня сзади, прижимая мои руки к бокам. Паника пронзила меня. Я закричала и попыталась вырваться из хватки нападавшего. От него пахло затхлым сигаретным дымом и потом. Я наступила ему на ногу, и он ослабил хватку настолько, что я чуть не вывернулась. Пока он тащил меня назад, я узнала его — Нолан Валенсуэла, один из тех, кого я исследовала. Всем своим весом, он повалил меня на землю.
Я с глухим стуком упала на пол. Моё сердце билось в неровном, испуганном ритме.
Я сопротивлялась, кричала. Зачем Нолан это делал? Почему директор Андерсон стоял там и позволял ему? И где был Леви?
Как только эти вопросы пришли мне в голову, я поняла: приглашение было подставой, способом заманить меня сюда. Директор Андерсон написал записку и убедился, что Леви поблизости нет.
— Отпусти меня! — закричала я. — Прекрати это!
Пока Нолан удерживал меня, директор склонился надо мной. Он прижал тряпку, пахнущую химикатами, к моему носу и рту, крепко удерживая её на месте.
Я перестала кричать. Я не осмеливалась вдохнуть, хотя от борьбы у меня уже перехватило дыхание. Повсюду вокруг меня демоны радостно пели о моей смерти.
Я не помнила, как вдохнула, но образ директора Андерсона расплылся, а его голос звучал так, словно доносился издалека.