Он склонился над моим телом, приложив кончики пальцев к тому месту, куда вошла пуля. Я почувствовала, как какая-то непреодолимая сила тянет меня вперёд. Цвета вокруг меня расплылись, закружились, и меня засосало обратно в тело.
Боль наступила немедленно. Она разливалась во мне с пульсирующей настойчивостью. Каждый вдох ощущался как колотая рана. Я открыла глаза. Ночь снова потемнела, окутав мир тенями.
— Адель?
Леви заметил моё прерывистое дыхание.
— Адель, останься со мной.
Его рука крепче сжала мою.
— Парамедики уже в пути.
Я хотела сказать ему, что я знала, что я разговаривала с его ангелом-хранителем. Я огляделась, но ангелов больше не было видно. Тем не менее, я знала, что они были там.
Было легче думать о словах, чем произносить их.
«Спасибо».
ГЛАВА 40
Леви
Я держал Адель за руку, наблюдал за каждым затрудненным вдохом и чувствовал себя совершенно беспомощным. Я знал, что должен что-то сделать, чтобы помочь ей — сделать лучшую повязку, остановить кровотечение, что-то ещё, но я не знал как, и я не осмеливался сделать что-нибудь, что могло бы сделать ей хуже.
Это была моя вина. Я установил «жучок» в машину моего отца. Это всё моя вина.
Я знал, что мой отец действительно был виноват, но я не мог избавиться от чувства вины. Если бы я не начал встречаться с Адель, он бы оставил её в покое.
Казалось, что реальность совершенно выбила его из колеи.
«Как мог мой отец сделать это? Как он мог застрелить Адель?».
Я бросил на него взгляд через плечо. Он всё ещё лежал на земле без сознания.
«Мог ли я убить его?».
От этой мысли меня затошнило. Вся эта ночь казалась пропитанной гневом и смертью, а я сидел здесь весь в крови.
Я не отпускал руку Адель, чтобы проверить, как там мой отец. Если бы он был тяжело ранен, я тоже ничего не смог бы сделать, чтобы помочь ему. Парамедики должны были бы позаботиться обо всём.
Адель моргнула, глядя на меня, морщась от боли. Это простое движение наполнило меня надеждой. Она была в сознании, по крайней мере, сейчас.
— Останься со мной, — снова сказал я ей.
— Я останусь.
Боль перехватила её слова, сделав их неровными.
— Мне не очень хочется… уходить прямо сейчас.
Она пыталась заставить меня улыбнуться. Я не мог.
— Мне жаль, — сказал я. — Мне так жаль.
Вдалеке послышался слабый вой сирен. Парамедики были почти здесь. Окончательно. Моё облегчение быстро сменилось разочарованием.
Оператор службы 911 первым вызвал полицию. Сирены, должно быть, были их, и скорая помощь была где-то позади них, всё ещё слишком далеко.
— Твой ангел-хранитель… — сказала Адель. — Он похож на тебя.
Она была в бреду. Может быть, от потери крови.
— Подожди. Скорая помощь уже едет.
Судя по громкости сирен, помощь была ещё в нескольких минутах езды.
— Ты просил о нем, — сказала она.
Я не думал, что она была в сознании, чтобы услышать это.
— Я так и сделал.
«Неужели молитва вернула её обратно?».
Вой сирен становился всё громче.
— Ещё несколько минут, — сказал я.
Отец пошевелился, сел и потёр голову. Его взгляд остановился на мне, и на мгновение на его лице отразилось только замешательство. Затем его глаза сузились. Должно быть, он всё вспомнил, потому что гнев и страх сковали его. Он с трудом поднялся на ноги, глядя в направлении сирен.
— Ты вызвал полицию? — удивленно спросил он. — Ты сдал своего собственного отца?
— Да, потому что ты застрелил мою собственную девушку.
Я пошевелился, и подо мной захрустели кусочки гравия.
— Она всё ещё жива. Если тебе повезёт, они обвинят тебя только в покушении на убийство.
Как только я это сказал, я вспомнил, что они этого не сделают. По телефону он признался, что застрелил ещё двух человек.
Я позвонил в 911 за рулём. Я сказал им, что мой отец похитил Адель, и сообщил им местонахождение моего отца, но я не сказал им, что он признался в убийстве Купера и Рида. Должна ли полиция знать об этом?
Ощущение руки Адель в моей отогнало любые мысли о верности ему. Вся правда выплывет наружу. Я не собирался хранить для него секреты.
Может быть, он увидел мою решимость. Он отступил, оставляя между нами пространство. Я не сделал ни малейшего движения, чтобы пойти за ним. Я боялся, что если я оставлю Адель, то она снова впадёт в бессознательное состояние.
Он посмотрел на меня с презрением.
— Тебе лучше надеяться, что она не умрёт. У тебя нет доказательств, что я был здесь, и теперь на пистолете твои отпечатки пальцев.