Пайпер едва не взвилась в воздух ракетой и не прошлась колесом, голося во всё горло «Йеее-ху!», как очумевшая курица, но сдержалась. С той минуты ей постоянно приходилось обуздывать безудержный восторг, рвущийся из груди.
Всю следующую неделю Пайпер только и думала, что о пикнике. П-И-К-Н-И-К, буква за буквой выписывала она в уме. А иногда и наоборот: К-И-Н-К-И-П. А если она не думала о празднике, так засыпала мать вопросами.
– А другие ребята будут на пикнике?
– Скорее всего.
– Как думаешь, они станут со мной водиться?
– Не вижу, отчего бы нет.
– Считаешь, нам можно будет остаться на фейерверк?
– Побойся Бога, детка, и придержи свой язык!
Пайпер честно старалась, но у неё ничего не выходило.
3
– Ты будешь со мной дружить, Пайпер? – с надеждой спросила Салли Сью.
И Пайпер улыбнулась.
Это было самое лучшее завершение самого лучшего пикника. Они съели на пару одно мороженое, и Салли Сью поведала Пайпер свою самую страшную тайну (как она стащила мамину красную помаду и накрасилась в школу), а Пайпер поделилась с Салли Сью своей величайшей мечтой (облететь вокруг света). Салли Сью показала Пайпер, как плясать джигу, и они танцевали среди деревьев и так смеялись, что у них заболели животы. А когда начался фейерверк, они легли на прохладную траву и глядели на всполохи в ночном небе. Тогда-то Салли Сью и стала другом Пайпер. А затем они стали лучшими подругами и были подружками на свадьбе друг у друга. Они поселились рядом, и их дети стали играть вместе. Друзья на всю жизнь.
Вот как всё будет.
Во всяком случае, так Пайпер фантазировала. И представляла себе снова и снова во всех подробностях, пока придуманный пикник не стал казаться реальным.
Но вот мечтать больше нет нужды, потому что Пайпер взаправду стоит между Бетти и Джо на лужайке перед Первой баптистской церковью, а прямо перед ней – все до единого жители округа Лоуленд. Все девяносто семь. Пайпер была ошарашена тем, что такая толпа людей собралась в одном месте.
Столы для пикника ломились под тяжестью персикового коблера[2], вишнёвого пирога, свежих ягод, кукурузы, ветчины, запечённой курицы, а на барбекю жарилось под завязку рёбрышки. Столы и деревья были украшены гирляндами праздничных флажков и воздушными шарами. Дети ловили ртами яблоки, плавающие в тазу с водой, мужчины бросали подковы на колышки, новый пастор и его супруга слушали, как мальчишки Стрейтернов играют на банджо и на скрипке, женщины потягивали лимонад и обмахивались веерами, сидя под деревьями. Куда Пайпер не бросала взгляд, везде что-то происходило.
– Послушай-ка, что я тебе скажу. Крепко стой на земле, не витай…
– Не витай в облаках. Я знаю, знаю, – рассеянно повторила Пайпер, ошеломлённая зрелищем пикника. – Ты сто раз повторяла, мама. – И тут Пайпер увидела трёх девочек с мороженым, и её сердце ухнуло. Едва начавшись, пикник уже был точно такой, как она себе напридумывала.
Бетти же бросило в холодный пот. Стоя на краю лужайки и на обочине пикника, Бетти вдруг усомнилась, что прийти сюда было хорошей идеей. С самого рождения Пайпер Бетти держала дочь подальше от соседей и накрепко привыкла ничего не оставлять на волю случая. По воскресеньям она исхитрялась входить в церковь, едва только начнётся служба, и садиться в последнем ряду, причём так, чтобы Пайпер была плотно зажата между ней самой и Джо. Как только служба подходила к концу, Бетти с семьёй выходили первыми. Приглашения на дни рождения, которые включали Пайпер, отклонялись наотрез со всей вежливостью, а прочие светские мероприятия даже не рассматривались. Если нужно было посетить доктора Белла, Бетти добивалась, чтобы им назначали на раннее утро, когда в приёмной ни души. Неудивительно, что Бетти потребовалось недюжинное усилие воли, чтобы не утащить дочь обратно на ферму, прочь от столпотворения набирающего обороты праздника. А вдруг она поторопилась? Вдруг девочка не готова?
Губы Джо беспокойно подрагивали, он будто бы хотел что-то сказать, но не мог сообразить, как озвучить свои мысли. Увидев, что Милли Мэй приметила их с другого конца дороги и только что не бегом припустила к Пайпер, он едва не бросился ей наперерез. Джо на дух не переносил Милли Мэй и её ядовитый язык. Знамо дело, тотчас пойдёт трепать языком о Пайпер, а ты и «чудеса в решете» сказать не успеешь.
– Мам, а можно мне мороженого? – Пайпер заметила, что светловолосая девочка с большущими карими глазами идёт к ребятам, выстроившимся хвостом за мороженым.
– Не перепачкайся, – напутствовала её Бетти, которая тоже почувствовала пристальное внимание Милли Мэй и была только рада, что Пайпер исчезнет из её поля зрения.