— Вложения, — мистера Кэнтла передергивает. Хорек кладет руку на плечо ковбоя за консолью, это тот самый контакт, который помог ему с запретным сигналом в прошлый раз.
— Во всяком случае, мы можем послать им предупреждающий сигнал, сэр, — он облизывает губы, одаряет аккуратного человечка сладкой улыбкой хорька-проныры. — Мы же знаем, вреда от этого не будет.
Джо хмурится. Мистер Кэнтл вздыхает. Аккуратный человечек говорит что-то себе в запястье. Он поднимает взгляд.
— Я уполномочен э… направить сигнал. Если других альтернатив нет. Но минимальный, минимальный.
Хорек сжимает плечо своего человека.
Пол чувствует, как Дельфи выгибается у него в руках. Он тянется за сеткой, ему не терпится действовать. Она мечется, отталкивает его руки, глаза у нее закатываются. Несмотря на агонию, она боится этой сетки. (И она права.) В отчаянии Пол борется с ней в тесном пространстве, натягивает ей сетку на голову. Когда он включает батарею, она зарывается ему под руку и прочь от сетки, и спазм утихает.
— Они снова вас вызывают, мистер Ишем! — орет пилот.
— Не отвечайте. Милая, держи это у себя на голове, черт побери, как мне…
Над носом самолета проносится «ЭХ90». Вспышка.
— Мистер Ишем, это самолеты военно-воздушных сил!
— Забудь! — кричит в ответ Пол. — Они не станут стрелять. Дорогая, не бойся.
Их встряхивает еще один «ЭХ90».
— Не будете ли вы так добры приставить пистолет к моей голове, так, чтобы они это видели? — взывает пилот.
Пол так и делает. «ЭХ90» выстраиваются вокруг них в эскорт-строй. Пилот возвращается к прежним мыслям (он пытается сообразить, как бы содрать денег и с ВКК тоже), и после Глодсборо воздушный эскорт отрывается.
— Идут прежним курсом, — рапортует диспетчер группе у консоли. — Очевидно, у них с собой достаточно топлива, чтобы долететь до башни-порта.
— В таком случае остается только ждать, когда они приземлятся, — мистер Кэнтл слегка оживляется.
— Но почему нельзя просто отрубить поддержку жизнеобеспечения этого чуда-юда? — кипятится смышленый хорек. — Это же курам на смех!
— Над этим работают, — заверяет его мистер Кэнтл. Если в подземелье под Карбондейлом что и делают, так это спорят. Ассистентка (читай сторожевая собака) мисс Флеминг вызвала в комнату с кукло-шкафом кудлатого.
— Мисс Флеминг, вы будете слушаться приказов.
— Вы ее убьете, если попытаетесь проделать это, сэр. Я не могла поверить, что вы это имеете в виду, сэр, поэтому и не сделала. Мы уже вкачали ей достаточно седативных препаратов, чтобы это дало реакцию на сердце; если еще перекрыть ей доступ кислорода, она там умрет.
Кудлатого перекашивает.
— Доктора Квина сюда, быстро.
Они ждут, уставясь на шкаф, в котором одурманенная препаратами безобразная сумасшедшая борется за то, чтобы не потерять сознание, чтобы не закрылись глаза Дельфи.
В небе над Ричмондом серебряная гондола начинает поворот. Дельфи обмякла в объятиях Пола, ее взгляд медленно поднимается к его глазам.
— Уже спускаемся, детка. Скоро все будет кончено. Все, что от тебя требуется — это остаться в живых, Ди.
— …остаться в живых…
Их засек диспетчер.
— Сэр! Они свернули на Карбондейл, — контакт с диспетчерской башней.
— Поехали.
Но созванная штаб-квартирой группа не успела перехватить курьера, с воем влетающего в Карбондейл. И вновь пособили друзья Пола. Беглецы успевают проскочить через грузовой док и в административный шлюз нейролаборатории прежде, чем охрана соображает, что к чему. У лифтов лицо Пола плюс его пушка позволяют им прорваться в подземный комплекс.
— Мне нужен доктор — как его зовут, Ди? Ди!
— …Тесла…
Ее шатает.
— Доктор Тесла. Отведите нас к доктору Тесле. Быстро.
Повсюду квакают интеркомы, а они несутся вниз и вниз. Пистолет Пола упирается в спину охранника. Когда отодвигается дверь, перед ним — кудлатый.
— Я Тесла.
— Я Пол Ишем. Ишем. Сейчас вы вытащите свои сволочные импланты из этой девушки. Я сказал, сейчас. Шевелитесь!
— Что?
— Вы меня слышали. Где операционная? Давайте!
— Но…
— Шевелитесь! Или мне прожечь кого-нибудь?
Пол машет пушкой в сторону только что появившегося доктора Квина.
— Нет, нет, — спешит возразить Тесла. — Я, знаете ли, не могу. Это невозможно, ничего ведь не останется.