– Прекрасно! Восхитительно! Спасибо! С нами была певица Кукунель!
– Снято, – обрадовался оператор.
– Я не исполнила до конца зонг, – обиделась Буба, – только начала! А меня оборвали!
Левушка вскочил.
– Не надо выкладываться по полной. Следует сохранять интригу. Твое жутко талантливое произведение недопето, и поэтому народ начнет его скачивать, чтобы узнать: а дальше что?
Послышался звук шагов, в студию вошла группа людей: парень с камерой и штативом, женщина с сумкой на колесах и две девушки. Одна из них взвизгнула:
– Левушка! Мы вовремя. Знакомься, гениальная певица Бука! У нас много роскошных песен!
– Рад вас видеть, – завел Лева, – девочки, простите, я убегаю, надо переодеться.
– Мы уходим, – процедила Энн.
– Роднульки, был счастлив вас видеть, спасибо, что уходите! – улыбнулся ведущий и живо удрал.
Я от всей души посочувствовала парню. Сначала он записывал программу с Кукой, потом появилась Буба, а теперь Бука. Ну как тут сохранить психическое здоровье? Каким образом не перепутать девиц, которые и внешне похожи, как куриные яйца от одной несушки?
Глава четвертая
– Что скажешь? – осведомилась Энн, когда мы сели за столик в кафе. – Есть идеи?
– Для начала надо поменять псевдоним, – честно ответила я, – Кука, Буба, Туба, Дюба… Ваша певица затеряется в массе таких же. Придумайте нечто оригинальное.
– Например? – перебила меня продюсер.
– Если репертуар состоит из песен, подобных той, что прозвучала на программе… – начала я и услышала сердитый возглас «звезды»:
– Я пишу по-разному! Есть сопливая лирика и оптимистичные баллады.
– Можете прочитать любой текст? Негромко, – попросила я, – здесь много людей, не стоит петь.
– Маленький цветок под лопатой могильщика на кладбище гибнет, – продекламировала Буба.
– Это лирика, – уточнила я, – или оптимистичная баллада?
– Микс из них, – сообщила исполнительница, – душевное со смешком. В студии я исполняла зонг из цикла «Убей гражданина». Есть еще автобиографические песни. «Памятник себе я построила не руками. После смерти моей тропой к нему люди пойдут. Он поднялся выше Эмпайр-стейт-билдинг…»
– «Я памятник себе воздвиг нерукотворный, к нему не зарастет народная тропа, Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа…» – продекламировала я начало стихотворения Пушкина.
– Ага, – заулыбалась Буба, – моя бабка любит канал «Культура», вечно его глядит. Там кто-то свои стишата читал. Я осовременила текст.
– Учитывая репертуар, вам мог бы подойти псевдоним «Гнилое жало лягушки», – выпалила я и в ту же секунду поняла, что навредила Ленке по полной программе, Яковлева может потерять работу.
Надо побыстрей удрать, пока я не наговорила других глупостей. И тут, на мое счастье, ожил мобильный.
– Лампуша, ты где? – всхлипнула Катя.
У меня похолодели руки.
– На рабочей встрече. Что случилось?
– Егор решил, что Лена отравила его мамашу, – зашмыгала носом Захарова.
– Ты о чем? – не поняла я.
– Ленуська дала матери Егора пирожное, – прошептала Екатерина, – и Маргариту сейчас отвезли в больницу. У нее инсульт.
Энн встала.
– Мы подумаем над вашим предложением.
– Подожди, – попросила я Катю и повернулась к продюсеру Бубы: – У вас есть мой телефон?
– Да, – уточнила Энн, – только ты переписывалась со мной по другому, не по тому, что раньше дала.
– Отлично, – обрадовалась я, – теперь звоните и пишите на новый номер.
Чтобы продолжить разговор с Катей, мне пришлось подождать, пока парочка скроется из виду.
– Инсульт серьезная болезнь, но свекровь Лены за границей! Как Яковлева могла ее пирожным угостить?
– У мамаши Егора мерзкий характер, а у всех вредин рано или поздно случается мозговой удар. От злости давление как на качелях скачет: вверх-вниз-вверх-вниз. А у добрых оно стабильное. Не высокие цифры опасны, а скачки, – пояснила Катя. – Эклер ей Лена неделю назад предложила. А инсульт сегодня стукнул. И он не ужас-ужас! Микро. Бабка ходит, разговаривает. Но требует присутствия сына, пусть он с ней сидит.
– Неприятно, что с Маргаритой Семеновной такая беда случилась, – вздохнула я, – но Лену надо на обследование сопровождать. Одна она не доедет. А у свекрови не самое тяжелое состояние.
– Думаю, она вообще врет, – отрезала Захарова, – Егор мамашке сообщил, что жене плохо. И через час та позвонила: «У меня инсульт! Ленка дала мне пирожное, из-за него удар случился». Кричит старуха как здоровая. Но обломалось ей! Сыночек отказался Москву покидать.
– Все-таки он Лену любит, – обрадовалась я.
– Ха! – рассердилась Катя. – Он предложил мне Лену возить на обследование. Я объяснила ему, что работаю сутки, потом двое дома. Но на самом деле не отдыхаю, пашу в других местах. Лену надо к девяти в клинику притаскивать и забирать в пятнадцать. Как мне успеть? А он в ответ: «Я веду переговоры с заказчиком». Егор реально сошел у ума, он считает, что у обожаемой маменьки удар случился из-за Ленки.