«Стильному»
«Великолепному»
«Сильному»
«Лучшему»
От некоторых фразочек прям лицо мое перекосило.
«Ты — космос»
«Ходячий секс»
«Все трусики твои»
Н-да уж…
— Чего встала там, Лисицына, исчезни! — недовольно машет мне рукой Абрамов. — Твой звездный час состоится попозже!
Не успеваю предположить, что он имеет ввиду. Когда раздается звонок в класс неспешно входит именинник в белоснежной рубашке, с повисшей на плече подружкой.
— Сюрприз! — орут пресмыкающиеся, взрывая хлопушки. Грановская при этом снова зацеловывает своего ненаглядного.
— С днюхой, Рома!
Ах да, ну точно. 11 октября. Как я могла забыть, что в этот день на свет появился один мерзкий гоблин, чье призвание — отравлять мое существование.
Конкретно в эту минуту его поздравляют друзья и одноклассники. Ну надо же, как они дружны…
— Чуешь, — кончик носа Харитоновой подергивается.
— Что?
— Так пахнет лицемерие, — ухмыляется она.
— Где жаба? — спрашивает Грановская, имея ввиду учительницу литературы.
— Мы ее временно закрыли в подсобке, — гогочет Пилюгин, кивая на дверь. — Да ща откроем.
Какой кошмар!
Возмущенная Ирина Михайловна оказавшись на свободе пытается угомонить класс, но ничего толком не выходит. Они издеваются над ней как могут. Апогеем становится предложение прочитать вслух похабные стишки, написанные на шариках и как литератору их оценить.
Круто развернувшись на каблуках, Ирина Михайловна уходит. За классным руководителем или завучем, видимо.
Беркут сгребает все ленты от шаров и открывает окно. Ловко взбирается на подоконник, спрыгивает, оказывается на улице и тянет воздушные украшения за собой. Ребята смеются и вылезают следом за ним во двор.
— Идиоты, — мы наблюдаем, как Беркутов под всеобщий ор и свист запускает в небо шары.
— Чихать он хотел на то, что урок идет.
— Зато им весело, — жмет плечом Витя Цыбин. Еще один мой собрат «нищеброд», не вписавшийся в золотую компанию.
Весь день одноклассники обсуждают грядущий праздник, который состоится вечером у Беркута дома. Они галдят в предвкушении, обсуждая предстоящую вечеринку, а еще рассуждают на тему, что подарить человеку «у которого есть все».
Мне бы их проблемы.
По закону подлости на геометрии Элеонора вызывает к доске, и конечно же мне достается та самая задача, с черт бы ее побрал звездочкой. Решить ее не представляется возможным. Я долго ломаю голову и получаю двойку. Испепеляя спину Беркутова вынужденно смотрю на доску, где шаг за шагом из-под его легкой руки появляется решение, которое вот уже второй день не дает мне покоя.
Замечательно. Сегодня ему даже рот не пришлось открывать, чтобы меня унизить. Пифагор хренов. Настроение падает до нулевой отметки, когда после урока нас с ним оставляют в классе.
Ясно почему… мы до сих пор игнорируем наказ директора.
Ненавижу понедельники. Уроки тянутся медленно, а после смены на работе хочется лечь пластом. Такое ощущение, что после выходных все и сразу вспомнили о своих четвероногих друзьях. Не присесть ни на минуту…
Забираю Ульяну из садика поздно. Дома мы оказываемся в половину девятого, но на наше счастье матери дома нет. Загуляла опять, видимо. Одно радует: тихо, а значит будет возможность поспать.
Я уже собираюсь взяться за жарку картошки, но внезапно пищит трель моего допотопного телефона.
— Алло, — после некоторых раздумий принимаю вызов от неизвестного мне абонента.
— Ааален, добрый вечер.
— Витя? Цыбин? — удивляюсь я.
— Тыыы… прости, что я так поздно. Можешь мне… мне помочь? — как-то нервно спрашивает он.
Смотрю на часы. Десять почти.
— Да, конечно, — соглашаюсь, все еще удивленная его звонку. И номер ведь достал где-то…
— Дай мне свои конспекты по обществознанию. Я болел, а завтра контрольная оказывается.
Цыбин. Просит конспекты. Он же никому кроме себя и энцеклопедии не доверяет.
— Прямо сейчас? — вскидываю бровь.
Шелестение в трубке.
— Ну дааа….
— Ладно.
— Я в подъезде, — обескураживает окончательно. — Спустишься?
— Откуда ты знаешь, где я живу? — хмурю лоб, выглядывая в окно.
— У Циркуля адрес взял…
— Ну хорошо, подожди минуту.
Мою руки. Достаю из портфеля тетрадь по обществознанию. Улыбаюсь, глядя на сопящую во сне Ульянку. Спит уже маленький котенок. Целую розовую щечку. Свет не трогаю. Она, как я. Боится темноты до коликов под ребрами.
Закрываю на ключ входную дверь и спускаюсь по лестнице вниз.