Одеревеневшими пальцами, сгорая от стыда, снимаю вещи и остаюсь в одном белье. Не плачу. Им плевать на мои слезы. Им чуждо понятие человечности.
— Ууу, ну вот.
Они одобрительно гудят и присвистывают.
— Тощая, хрен попадешь, — шутит кто-то.
— А ты в пятую точку прицеливайся, не промахнешься, — отвечает ему другой.
Чувствуется, что все они навеселе. И, похоже, подобная забава, для них — норма.
Я отступаю назад, потому что Ян наоборот делает несколько шагов мне навстречу.
— Насчет три я выстрелю, Лиса, — в его глазах горит недобрый огонек. — Так что… делай то, что умеешь лучше всего. Беги.
Это просто сон. Это все неправда… Но он начинает считать.
— Раз.
Разворачиваюсь и бегу прочь.
— Два, — громче.
Ноги слушаются плохо, но я углубляюсь в лес.
— Три!
Слышится выстрел. Я инстинктивно прижимаю голову. По щекам текут горячие слезы.
Господи, помоги мне…
Глава 10
Под ногами шуршат опавшие осенние листья.
Бегу…
Смех Абрамова постепенно стихает, оставаясь позади.
Громко ухает сова. Молния разрезает небо, на секунду яркой вспышкой освещая окружающий меня подмосковный лес. Непроглядный. Темный. Пугающий. Если бы не яркий, лунный свет, я бы вообще ничего не видела.
Куда бежать? Чего они добиваются? А главное, что будет, когда игра закончится?
Эти мысли мечутся, сталкиваются друг о друга и тревожат, набатом стуча в голове.
Останавливаюсь. Осматриваюсь.
Территория скорее всего обнесена забором. Это ведь частные владения. Но где-то там рядом по-любому есть дорога и может, стоит попробовать выбраться к ней?
Бросаюсь влево, цепляясь плечами за оголенные ветви деревьев. Меня настораживает обманчивая тишина. Я ведь — мишень. А это значит, что за мной могут наблюдать и я в любой момент могу оказаться под прицелом. Причем в самом прямом смысле этого слова.
Замираю. Озираюсь по сторонам.
Внезапно поднявшийся ветер подхватывает мои волосы и заставляет голое тело покрываться крупными мурашками. Октябрь как никак. Очень холодно, а я в одном белье… Спасибо, хоть его не заставили снять. Этого я ни за что не сделала бы. Даже под дулом пистолета.
В защитном жесте обнимаю себя руками.
Треск веток. Шаг вправо. Не могу отделаться от ощущения, что кто-то на меня смотрит.
Нельзя стоять. Надо искать забор.
Сердце бьется у самого горла. Замечаю какое-то движение впереди. Дергаюсь и резко срываюсь с места. Щелчок. Кажется, что-то пролетает совсем рядом.
Нецензурная речь. Противный смех.
Спотыкаюсь о корень. Падаю, опять царапая пострадавшее ранее колено.
— Вон она!
Встаю и тут же ощущаю неприятную боль в ноге. Попали. Щелчок, а за ним еще. Спина.
Глотая слезы, бегу оттуда прочь под аккомпанемент нескладного хора мужских голосов. Боюсь не обстрела, боюсь того, что они меня поймают.
— Беги, беги, сучка! — доносится вслед.
Переставляю ноги с той скоростью, на которую способна. Пробираюсь глубже в лес, но стараюсь держаться левой стороны. Почему-то мне кажется, что забор и дорога именно там.
Тяжело дыша, останавливаюсь за деревом. Сажусь. Прислоняюсь спиной к широкому стволу, поджимаю ноги к корпусу. Напряженно думаю.
Мне нужно выбраться отсюда любой ценой. Потому что Ульяна одна дома. Совсем одна! Я не прощу себе, если с ней что-то случится.
Раскаты грома отражаются от земли гулким эхом, заставляя непроизвольно вздрогнуть всем телом. Встаю, потому что четко слышу приближающиеся шаги. Застываю будто статуя, когда совсем рядом кто-то проходит мимо.
Затыкаю рот рукой и молюсь, чтобы этот человек не обернулся. Крадется, словно охотник выискивающий свою жертву. По сути, так и есть ведь.
Останавливается. Смотрит налево, потом переводит взгляд направо. Мой лоб, несмотря на холод, от волнения покрывается испариной. Липкий страх проникает в каждую клеточку моего существа.
Парень делает пару шагов вперед, ступая тяжелыми ботинками по земле. А я медленно отступаю назад, не теряя его камуфляж из виду.
Опускаю руку и выдыхаю с облегчением. Как оказывается, очень зря. Моя спина сталкивается с препятствием.
— Бу! — раздается в самое ухо.
Дергаюсь как от удара, слыша хохот Яна совсем близко.
Со всех ног несусь вперед, когда он стреляет. Попадает в ягодицу. И это больно. Синяки останутся определенно. У Даньки они были даже после игры в экипировке.
Стреляет еще. Лопатка. Локоть. Аж слезы брызнули из глаз, настолько неприятно.