— Ну, хорошо, — щадит он мою стыдливость. — Сейчас парни дежурят на первом этаже, но я все равно тебя провожу. А идти обратно — дождись меня. Я сейчас смотаюсь к Гордееву, вернусь и тебя заберу.
Остается кивнуть, такой расклад меня устраивает.
Теперь, главное, чтобы Олег согласился мне помочь. Ну или, если он откажет, чтобы меня озарила новая гениальная идея.
Стараясь не показывать своего желания сбежать, я позволяю Максу меня проводить до квартиры. На пороге он целует меня. И в этом поцелуе для меня смешиваются сладость и горечь. Я еще не знаю, какое решение приму, но оно в любом случае для меня будет непростым.
Оставшись одна, сразу набираю Раевского. Он берет трубку почти мгновенно.
— Слушаю.
— Олег, мне нужна твоя помощь, — выпаливаю я.
— Что у тебя с голосом? Ты там ревешь, что ли? — подозрительно спрашивает он. — Я плохо переношу бабские слезы, так что за утешением — это не ко мне.
— Пока не реву, и мне нужна от тебя помощь посущественнее, чем утешительные слова.
— Ну-ка, ну-ка. Что от меня тебе понадобилось такого, чего не может Лютаев? Или… Ты не хочешь просить его? А может, ему не надо о чем-то знать?
Догадливый, блин.
— Я хочу, чтобы мне помог именно ты.
— Какая интрига, — ворчит Раевский. — Выкладывай. А там я уже решу, помогать или нет.
Что-что, а выкладывать абсолютно все мне совершенно не хочется. Я сейчас не в том состоянии, чтобы выворачивать душу. И так вот-вот начну задыхаться.
— Я хочу спрятаться, и так, чтобы Макс меня не нашел.
— Ты там с дуба рухнула, что ли? — присвистывает Олег. — Не поверю, что он сделал тебе что-то плохое. А если вдруг ты, отдав ему самое ценное, думала, что Макс обязан сразу после этого сделать тебе предложение руки и сердца, а, когда он утречком замуж не позвал, решила его таким способом наказать, то ты — дура.
Несмотря на то, что слинять из-под опеки Лютаева я хочу по совсем другому поводу, полные сарказма слова Раевского меня задевают. Потому что да. Утром в голове у меня рисовались радужные, почти идиллические картинки нашего совместного будущего.
— Дело совсем не в этом. Макс ничего мне не сделал. Я… никого не собираюсь наказывать. Просто я не могу сейчас его видеть. И разговаривать с ним тоже не могу, — голос мой дрожит против воли. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мои объяснения звучат невразумительно, но подробнее объяснять не стану. — Мне нужно собраться с мыслями.
— Ну так поднимись к себе и собирайся со своими мыслями сколько тебе влезет. За каким хреном прятаться?
— Я не так выразилась, возможно, но я сейчас не могу подбирать слова, ты поможешь или нет? — срываюсь я, чувствуя, как снова подступает паническая атака, вызванная воспоминаниями, наложившимися на болезненную реакцию на участие Макса в деле отца.
Надо успокоиться. Сейчас ничего не происходит. Все в прошлом. Надо просто взять себя в руки. Вдох-выдох.
Услышав в моем голосе начинающуюся истерику, Олег перестает язвить.
— Дурное дело ты затеяла, милая. Вон, одна неделю назад тоже решила прятаться, увольняться, а потом сама, закусив подол, побежала просить прощения, и суток не прошло. Чего б тебе там в голову ни ударило, поговори сначала с Максом.
— Я не знаю, кто там перед кем извинялся, — чеканю я, — мне нужно всего лишь побыть одной. С Максом я поговорю, но потом. Я бы уехала домой, но сегодня приезжал Гордеев и сказал, что Каплин все еще на свободе, а по месту прописки он будет искать меня в первую очередь.
— Говоришь, Гордеев в городе? Скоро будет весело, — хмыкает Олег. — То-то я смотрю, некоторые неприятные личности зашевелились. А чего к своему Гордееву не обратилась?
Думаю, Денис скажет, что я белены объелась, и чтобы сидела и не отсвечивала, а не «чудила».
— Олег, я прошу тебя о помощи. Не тяни из меня душу: ты поможешь или нет?
— То есть достучаться у меня до тебя не получится, — тяжело вздыхает Раевский.
— Нет, — подтверждаю я. Пусть думает, что я дурная, мне все равно.
— У меня прям неделя дежавю. Карина, я не знаю, что там у вас такого произошло, но тебе не кажется, что в нынешних обстоятельствах сбежать, ничего Максу не объяснив, не очень хорошо и, я бы даже сказал, совсем жесткого? Что он подумает в первую очередь? А? То-то же. И тогда он тебя из-под земли достанет. А если ты рассчитываешь, что я буду что-то скрывать от Лютого, когда он начнет переворачивать город, то зря.
Да, Олег прав. Макс поставит все на уши, но меня найдет.
— Я напишу ему записку, и потом все ему сама объясню. Мне просто нужно время.