– На вот, за водой мне сходи. Там автомат в конце коридора, – папа протянул мне деньги и указал на дверь. Хотел поскорее закончить разговор и уберечь меня от волнений.
Я молча вышла. Никогда не осмеливалась перечить ему. Медленно побрела, рассматривая серые стены. Двери в палаты были заперты, кроме той, что в конце, где автомат. Там так некстати стоял парень, с довольно примечательной внешностью, такого не спутаешь. Он взял пару банок колы и обернулся. Я замерла, как вкопанная, сделала глупый вид, вроде что-то в руках рассматривала. Он вернулся в палату, откуда появилась медсестра, со смущенной улыбкой на лице. Закрыла дверь и пошла мне на встречу.
– Извините, тут есть еще автоматы с водой?
– Только в соседнем здании.
– Ясно… а там что?
– ВИП палата.
Я выдохнула. Хоть бы дверь оставалась закрытой.
Запихнула полтинник, набрала пару цифр. Автомат зажужжал. Бутылка с водой застряла в спирали.
– Давай же…дурацкий… – я тихонько толкнула шкаф, набитый шоколадом и газировкой. Тот злостно фыркнул и остановился. Бутылка повисла.
– Помочь? – рост, бесчисленное количество татуировок и почти бесцветные серые глаза. Этот человек внушал ужас одним только видом. Наверняка он убийца, без сомнений. Если уж сотворил такое со своим телом, тогда на что способен по отношению к другим?! Он долбанул по автомату. Бутылка с грохотом свалилась вниз.
– Спасибо.
– Для здоровья, – парень все еще стоял, перегородив мне путь. Было похоже, что во рту у него леденец, он гонял его языком от щеки к щеке. Заметил, что я смотрю, достал лимонную конфету.
– Хочешь? – меня передернуло. Омерзительно. Он закинул ее обратно в рот. Ухмыльнулся. Я посмотрела в сторону палаты. Еще раз прокрутила в голове сумбурный монолог.
– Мне нужно поговорить с вашим другом, можно?
– Каким другом?
– Тем, кто лежит в этой палате. Энджел, так его зовут?
– Друзья.
– Можно?
– Ну давай…
Как только я вошла в палату, дверь захлопнулась. Парень остался позади, его дыхание касалось макушки. Не знай я, что за спиной человек, приняла бы за дикого зверя. Льва, с громадной пастью, длинными клыками, свирепым взглядом и когтями, что одним ударом способны обезглавить.
Я должна, ради папы. Сжала в руках бутылку с водой. Она была ледяная, пальцы окоченели.
– Вы ему скажите?
– Я похож на конферансье? – он сложил руки на груди. Бицепсы стали еще больше.
– Консьержа, вы имели ввиду? Конферансье – это человек объявляющий эстрадные номера. Как правило, обаятельный и остроумный.
«Боже!!! Тася, но хоть сейчас перестань быть всезнайкой и засунь поглубже в пятую точку свой речевой аппарат!». Я умничала постоянно, по привычке, просто от того, что могла. Но сейчас эта черта как никогда была неуместна!
– Вот как?
Он поднял бровь и слегка приоткрыл рот. Выражение лица отчетливо говорила: «Ты отвечаешь за свой базар?» или «А ну-ка повтори, мелочь!».
– Извините, я ничего такого не хотела сказать, я не в том смысле, что вы не обаятельный…
– Находишь меня обаятельным?
Заложил руки в карманы. Шагнул вперед.
– Что? Нет! То есть, я же не знаю вас…
Одним взглядом он приказал мне умолкнуть. Я отошла на шаг, стоять рядом с этим великаном мне было не по себе. Говорить и подавно. Он кивнул на дверь.
Я постучала. Ждала ответ, но было тихо. Постучала еще и медленно приоткрыла. У шкафа стоял мужчина. Он был среднего роста и плотного телосложения. Потягивался, сцепив на затылке руки. Загорелые и мускулистые. Вены на шее проступали толстыми бугорками. Увидев меня в отражении зеркала, мужчина обернулся и широко улыбнулся. Это он, я сразу поняла. Вьющиеся светлые волосы, ясные голубые глаза, даже футболка бледно розовая. Он и есть Энджел.
– Здра-а-а-вствуй, – протянул, осматривая меня снизу-вверх. – Прости за мой вид, не успел штаны натянуть.
– Так может уже и не надо… – заржал кто-то сбоку. Только сейчас я заметила диван и двоих парней на нем. Они выглядели так же как тот парень с тату. Огромные, будто только вчера из преисподней. Я испугалась их смеха и сделала шаг назад. Сразу уперлась спиной, оглянулась. Татуированный давил сверху взглядом.
– Демид, это мне подарок? – Беляев потер подбородок. – В самый раз, яйца уже набухли, чувствуешь? – он схватил меня за руку и поднес к своему паху. Я тут же одернула ее. Его друзья поднялись с дивана и окружили меня. Сердце забилось так, что удары сбивали дыхание. Я вцепилась в бутылку. Как смешно. Тоже мне орудие смерти против этих чертей.
– Я никакой не подарок. Вы врезались в нас… Из-за вас… папа был… в коме!
Я задыхалась, проглатывая слова. Кровь шумела в ушах и перед глазами начало темнеть. Дикий, животный страх подчинил тело. Еще десять минут назад я планировала рассудительный разговор, но сорвалась в первую же минуту. Обстановка скручивала руки, мне все сложнее было контролировать себя. Беляев прищурился, пристально посмотрел мне в глаза, на губы. Каждый мускул моего тела буквально окаменел. Я сделала пару шагов назад, протянула руку к комоду, взялась за угол. Пыталась найти опору и собрать в кучу, расползающийся от страха, разум. Вдохнула как можно глубже: