Знал бы я только, что это не предел. Ведь с понедельника погода в Москве портилась и нам по расписанию, вместо обычной физкультуры на улице, поставили бассейн. Чтоб он был неладен. И вот тут пошло-поехало.
Я никого не видел, кроме нее. Не воспринимал человеческую речь. Не соображал ровным счетом ничего! Просто ступор и, наверное, даже слюнка капала. Господи, прости! Но, ребята, там была пушка, а не фигура. Я смотрел и поверить не мог во все эти изгибы. Песочные часы, длинные и стройные ножки, грудь…
Ох, я был как подорванный!
И все. Опять нон-стопом в голове: я ее хочу, мне она нужна, плевать на ее желания, плевать на всех и вся. Перевоспитаю. Моя прелесть!
Черт, я превратился в одержимого!
Но в моем сумасшествии были и плюсы – я все-таки раздобыл номер ее телефона. Помогла все та же учительница химии, ее наивность и мое вранье. Всего-то и надо было – наплести женщине, что я оставил дома телефон, а мне срочно надо связаться с Ариной, так как аж завтра нам необходимо сдать теперь уже общую работу по физике. И вуаля – готово! Память у меня отменная, запомнить одиннадцать заветных цифр так вообще – раз плюнуть.
И теперь осталось только решить: писать ей анонимно или нет.
Дилемма.
Глава 9
POV Стас
«Арина! Срочно зайди в кабинет медика!»
Знаю, это была игра ва-банк, но, честно говоря, я не придумал ничего лучше, да и еще я страшно скучал по прикосновениям к ней. Ведь моя строптивая блонда больше меня к себе не подпускала, смотрела свысока, да и вообще делала вид, что я не более, чем грязь под ее ногтями. Поэтому и пришлось идти на хитрость. Напиши я ей банальное «привет» и разговор сведется в никуда, а потом мне светит пожизненный бан в ее адресной книге.
Не вариант.
И вот он я, спешу после уроков туда, где точно знаю, на нас не наткнется никто в этой школе – непроходной коридор, удобные диванчики и, самое главное, в это время нас тут не потревожат – медик на обеде.
Я как маньяк притаился за углом и принялся ждать, когда рыба моей мечты клюнет на меня. Пять минут, а потом и десять прошло. Я начал волноваться. А потом она появилась, спеша и поправляя модный рюкзак на плече. Волосы слегка растрепаны, один гольф немного сполз с изящной коленки, пиджак расстегнут, как и две пуговицы на блузке. Видок – полный улет! Будто после нашего бурного, страстного, сводящего с ума поцелуя. Боже, ну вот о чем я думаю вообще?
Припустил за ней и встал в проеме, ожидая, когда она повернется и заметит меня. Я планировал хотя бы нормально поговорить. Скоро сентябрь истечет, а мы так и топчемся на месте, где я перманентно пускаю на нее слюни, а она воротит от меня свой царский нос. Для начала мне от нее нужны эмоции, любые, но только не ненависть. А дальше, я уж знаю, что делать.
Дернула ручку на двери и поняла, что закрыто. Повернулась и сердце мое пропустило удар, а потом заныло, когда она вздрогнула и скривилась. Не люб я ей, видите ли. Зараза!
– Ты написал? – и так высоко подбородок задрала, что мне в пору было почувствовать себя холопом перед барыней.
– Я, – и сделал шаг ближе.
– Где мой номер взял?
– Да какая теперь уже разница? Главное, что ты здесь, – еще шаг и самая очаровательная из моих улыбок. Для нее!
– Как пришла, так и уйду. Зря старался, – и попыталась обойти меня по широкой дуге, вот только я сразу же пресёк все ее отходные маневры и резко приблизился.
Задышала часто. И я тоже, жадно хапая воздух, пропитанный ее ароматом. И тут же заискрился, по коже ток гуляет. Не могу, это девчонка творит со мной нечто невообразимое.
– Не смей хватать, – сквозь зубы цедит Арина, заметив, как я моя рука, живя своей собственной жизнью, потянулась к ней.
– Вообще-то я поговорить с тобой хотел, – опустил я свою обнаглевшую конечность.
– А я не хочу!
– Арина…
Напирает, толкая неожиданно меня ладонями в грудь, и я делаю шаг назад, а потом еще и еще, пока мы не оказываемся на выходе из медкорпуса. Фурия! Развернуть бы эту всю энергию в мирное русло, в любовь ко мне одному. О, это было бы прекрасно, а пока…
– Дай пройти! – цедит высокомерно, и ее голубые глаза сверкают бесконечным океаном ненависти.
А мне плевать на ее приказы. Я решил здесь и сейчас ею надышаться.
– Проходи, – усмехаюсь и веду я головой в сторону, хотя совершенно точно понимаю, что в узком дверном проеме мы не разойдемся с ней как в море корабли.
И я весь вибрирую от предвкушения!
– Я удивлена, знаешь ли, – фыркает и складывает руки под грудью, чем тут же поджигает меня изнутри.
Вид – отпад.
– И чем же?
– Как тебя от самого себя еще не тошнит, Гордеев? – и я в голос смеюсь от этой ее реплики, а она только удивленно приподнимает изящные бровки.
Снежная королева, блин.
Качаю головой, улыбаюсь, хотя изнутри меня уже всего ломает и перемалывает. Хочу ее, хоть ты тресни. И плевать, что, возможно, у нас это не взаимно.
Но, вопреки всему, кончики пальцев зудят, так не терпится прикоснуться к ней, хотя я точно знаю, что не встречу там тепла, только ледяную стужу.
А может оно того стоит? К черту!
Делаю шаг вперед, а она только и успевает удивленно приоткрыть пухлые губки. Подхватываю ее ладошку и переплетаю наши пальцы, а потом тяну на себя хрупкое девичье тельце. Куда ей против меня – кабана?
– Арин, пожалуйста, давай мириться?
– Я с тобой и не ссорилась. Ты просто мне…
– Да, знаю-знаю, не нравлюсь и все такое. Но, ты же меня совсем не знаешь. Дай мне шанс на реабилитацию в твоих глазах, м-м? Я из-за тебя в этот чертовый город переехал, а ты по мне асфальтоукладчиком. За что? Только за то, что ты мне понравилась? Кто же виноват, что ты такая красивая? – улыбаюсь максимально искренне и еще ближе подтягиваю ее к себе. Она почти не сопротивляется, только смотрит в мои глаза так пристально, будто бы пытается рассмотреть там свое будущее. Интересно, получается ли?
А потом почему-то хмыкает, качает головой и смеется.
– Что? – недоуменно спрашиваю я.
– Боже, кому еще ты вливал в уши эту словесную диарею?
– Никому, – нахмуриваюсь я.
– Да? А Рябова в курсе, что ты мне здесь поешь дифирамбы? – пытается выдернуть свою руку из моего захвата, но я не позволяю.
– Причем тут Рябова? – ошарашенно смотрю я на нее.
– Притом, что может ты как раз из-за нее перевелся в нашу школу, а не из-за меня, как говоришь? – поджимает губы, не то гневно, не то обиженно – не разобрать.
– Что за чушь, Арин? – пытаюсь я обнять ее.
– Не трогай меня! Я тебе не трусы-неделька, ясно? Сегодня Оля, завтра Таня, послезавтра я. Так ты себе навоображал в своих замшелых мозгах? – отворачивается, прячет лицо, а голос странно дрожит.
Так вот, что она думает обо мне? Что я не в состоянии удержать в узде свои порывы?
– Арина, я с тобой хочу быть. Слышишь? – все-таки вырывается, но я успеваю ее обнять со спины и прижать к себе.
– Пусти! – тянет надсадно.
– Не могу! Я с ума по тебе схожу! – и мои губы прикасаются к ее шее. Тут же бегут мурашки, я вижу их и меня самого пробирает.
– Пусти, иначе закричу! – повышает голос и начинает брыкаться.
– Арин, – размыкаю я руки, и она испуганным воробышком вылетает из помещения, а я остаюсь стоять ни с чем. Смотрю на свои ладони, дотрагиваюсь до губ, запоминая вкус ее кожи.
И медленно распадаюсь на запчасти. Без нее всегда так.
Доезжаю до дома как чумной, десятки раз пытаясь написать ей снова, но торможу себя, решая не давить, хотя и хочется до ломоты в костях переть бульдозером. Нельзя! Я продвинулся, на шаг, но это случилось – она меня не послала и это уже то, с чем можно работать.
Подношу пипку от домофона и отпираю парадную. Запах дешевых сигарет и бомжа Григория немного приводит меня в чувство. Поднимаюсь пешком на шестой этаж, отпираю дверь и здороваюсь с теть Зиной. Она клевая, как и я любит помолчать. От ужина отказываюсь, вваливаясь сразу в душ, а потом в свою комнату – на широкий подоконник.
Беру в руки толстую тетрадь. Открываю чистый лист и строки сами вырываются из меня и оседают на странице. Я так много хочу Ей сказать.
Когда-нибудь…
Мой омут в глазах цвета льда,
Темная пропасть бездонная.
Моя золотая мечта –
Пустая, злая, холодная.
Гибнуть в одной тебе бесконечно,
Без возможности надежду вдохнуть,
Я мог бы любить тебя вечно,
Снова и снова тонуть…