Григорий сосредоточенно точил лезвием охотничьего ножа карандаш и, казалось, так был поглощен этим занятием, что совсем не обращал внимания на стоящего напротив в глубине комнаты и нервно переминавшегося с ноги на ногу долговязого неуклюжего парня по кличке Хлыщ.
Хлыщ беспомощно шмыгнул носом и тяжко вздохнул. Ему было неуютно стоять тут в темноте. Хотелось, чтобы Григорий раздвинул шторы или хотя бы включил лампу, но он боялся хоть о чём-то попросить своего босса. Слишком крут был Григорий нравом, мог вспылить из-за ерунды.
Хлыщ пытался разглядеть выражение его лица, чтобы понять, в каком он настроении и соответственно чего следует ожидать – вспышки ярости или, может, все обойдётся. Но выражение лица босса разглядеть в темноте не получалось, только ярко сверкал в луче солнца клинок ножа, которым Григорий точил карандаш, и от этого Хлыщу стало ещё страшнее.
– Ну? – наконец-то разрешил ему Григорий говорить. – Что там у вас за проблема?
– Понимаешь, Григорий, тут какая-то байда происходит, – запинаясь от волнения, стал рассказывать Хлыщ. – Ты же нам сказал, что теперь от Марьинского тупика до участка Сиплого – это наша территория, так? Что все «быки» подвинулись, уступили её нам, да? Ха! Как бы не так! Этот Пётр уступать отказывается, нагло так действует, будто его это не касается.
Хлыщ ожидал хоть какой-нибудь реакции босса. Но Григорий невозмутимо продолжал точить карандаш, словно именно это было самым важным делом в данный момент. Хлыщ нервно почесал затылок и продолжил:
– Ну и вот, на днях была, это самое, наводка: мужик на своей даче открыл подпольный цех. Шьёт там с родственниками джинсу всякую, футболки. Наши ребята, это самое, сунулись к нему сегодня. Где, говорят, наша доля? А он, прикинь, в дурку пошёл, говорит: «Какая доля? Я же с вами вчера расплатился, всё до копеечки отдал». Вот. А пацаны в непонятках: чё за фигня? Никто к нему вчера из наших не приходил. Ну, это самое, они его потрясли немного, думали, что врёт. А он упирается: приходили, и всё. Стали выяснять, кто приходил да как выглядел. Оказались люди Петра. Прикинь! Ну и наглый он мужик, этот Пётр! На нашу территорию без зазрения совести залез и этот цех за собой застолбил…
Хлыщ опять внимательно посмотрел на Григория, но тот продолжал сосредоточенно точить карандаш, от которого остался уже небольшой огрызок.
– А ещё этот Пётр на нашу базу продолжает наезды делать. Только туда дефицит какой привезут, он откуда-то это вынюхивает и сразу, опа, его люди тут как тут, всё себе заграбастывают и сами навар на этом делают. Мы, это самое, приезжаем на базу, а уже нет ничего. Такая наглость! Вот ведь козёл, да?!
– Ну а вы что? – показалось даже, что равнодушно, спросил Григорий, обтачивая острый грифель.
– А что мы? Не пойман – не вор, – развёл руками Хлыщ. – Не сидеть же нам неделями в засаде на этой базе, его людей караулить… Вот если встретим их там, то тогда разберёмся, тогда мы им так врежем! Кровью харкаться будут!
Григорий облокотился на стол, и тут же солнце ярко осветило его мужественное лицо, засверкало серебряными бликами в густых кудрях его чёрных как смола волос и отбросило тень на стену, повторяя его безупречный профиль.
Григорий исподлобья взглянул на Хлыща. Долговязый от этого пронзительного взгляда нервно поежился.
– Не пойман, говоришь, не вор? – очень тихо начал говорить Григорий, что, однако, не предвещало ничего хорошего. – Значит, ты считаешь, что можно вот так безнаказанно залезать на мою территорию и столбить мои цеха, тащить всё с моей базы, а мои люди будут спокойно наблюдать за тем, как мне, Григорию, какой-то старый сморчок плюёт в душу?
Хлыщ опёрся руками на стол и преданно заглянул в глаза хозяину.
– Гриш, да ты только прикажи, да мы разорвём его людей на мелкие куски!
Григорий поднял тяжёлый взгляд на Хлыща и вдруг со всей силы вонзил карандаш ему в руку.
– А у самих соображалка не работает? – закричал на весь дом Григорий. – Почему сразу его на место не поставили? Почему столько времени ждали? Вы врубаетесь, что этим вы мой авторитет растоптали? Вы меня с дерьмом смешали! Теперь каждый прыщ будет думать, что об Григория можно запросто ноги вытирать и ничего ему за это не будет!
Хлыщ, поскуливая, вытащил карандаш из руки.
– Гриш, прости! Не сообразили! Гриш, да мы всё мигом исправим! Мы ему покажем! Вот увидишь! Ты верь нам, Гриш! Мы тебя больше не подведём!
– Надеюсь… – уже спокойным голосом ответил Григорий. – Я не зря столько крови пролил и столько людей потерял, пока отвоевал себе эту территорию. Запомни, Хлыщ: либо мы всем докажем, что теперь я здесь король, либо нас в два счёта перережут, как щенков.