Сознание путалось, выдавая лишь куски болезненной информации о том, что я потеряла ребенка, и что на Ричарда было совершено покушение, и не одно.
От этих воспоминаний я вновь часто задышала, сглотнула несуществующую слюну и, собрав силы воедино, прошептала, чувствуя жжение в горле:
- Где Ричард?
Но миссис Коуп лишь отвела глаза и вновь повторила вопрос о моем самочувствии.
- С ним все в порядке? - мой голос звучал хрипло и обрывками.
- Да, он в порядке, - сжала она мою кисть.
Я сфокусировала взгляд на ее лице, пытаясь понять, говорит ли она мне правду или всего лишь успокаивает, но она вновь мне улыбнулась и кивнула.
- Он в порядке, - повторила она уверенным тоном и опять задала вопрос: - Как ты себя чувствуешь?
Рассматривая ее спокойное уверенное лицо, я облегченно выдохнула, поверив ей, и прислушалась к своим ощущениям.
- Слабость...
- Это естественно, - грустно улыбнулась Эльза, - ты потеряла много крови. Голова кружится? Тошнит?
Я вновь кивнула.
- Это ожидаемая реакция на препараты, - подтвердила она. - Вот... если тебя будет тошнить, - Эльза поставила на тумбочку небольшую пластиковую ёмкость и положила на мое плечо полотенце. - Пульт для вызова медсестры встроен в кровать.
Услышав эти слова, я нахмурилась, и мое сердце вновь выдало судорогой боль утраты.
- Не уходите! - сжала я руку Эльзы, не желая оставаться одной в этой белой комнате без окон наедине со своим одиночеством.
- Я не уйду... я здесь... - успокоила она меня, указав на кресло и накрыла ладонью мою руку. - Поспи еще.
Я облегченно вздохнула и прикрыла веки, но вместо сна перед глазами вновь появилась мама в промокшем шелковом платье на краю бездны, в голове зазвучал ее тревожный голос "Ты не должна быть рядом с ним", и я машинально потянула руку к низу живота. “Да, мама, ты была права”.
Горло сдавило спазмом, и живот запульсировал несуществующей болью от пустоты, которая там образовалась. Кто это был - мальчик или девочка? На кого он был похож? Какого цвета у него были глаза и чья улыбка? Мои рука тряслась, глаза жгло, но я не хотела показывать медсестре свои слезы и, лишь отвернув голову, прикусила щеку с такой силой, что ощутила на языке солоноватый привкус крови.
“Нет, не смей думать сейчас об этом”, - сцепив зубы, говорила я себе, но в голове звенело, сердце разрывалась от боли, меня вновь начало тошнить, а мысль о выкидыше вызывала тупую боль в груди, а еще пустоту, мертвенную пустоту, словно у меня вырезали, выскоблили часть сердца, и на этом месте сейчас зияла дыра.
Датчик, который был прикреплен к моему пальцу, сработал на мое учащенное сердцебиение, и прибор запищал.
- Что с тобой? Ты себя плохо чувствуешь? - услышала я встревоженный голос миссис Хоуп и попыталась спрятать лицо в волосах, не в состоянии что либо ей сейчас объяснять. - Лили, у тебя боли?
Я открыла глаза и посмотрела на нее.
- Как я могла не почувствовать, что нас уже было двое? Почему я этого не почувствовала? - тихо спросила я, ища ответа в ее добрых голубых глазах, но Эльза лишь молча погладила меня по руке, качая головой. - Если бы я знала… если бы я только знала… я бы уберегла его… я бы его ни за что не потеряла… - шептала я, пока меня накрывало тихой истерикой.
Я плакала беззвучно, скорбя по утраченному ребенку, которому не суждено было увидеть этот мир, не суждено было почувствовать всю мою любовь и нежность, на которую я была способна, не суждено было познать защиту и заботу Ричарда, которую он с легкостью мог обеспечить.
Миссис Хоуп некоторое время не мешала, понимая, что мне нужно было выплеснуть все то горе, которое черным сгустком скопилось у меня в груди, и лишь сжимала мою руку, пока из моего горла вырывались тихие всхлипы.
- Все будет хорошо, - наконец произнесла она. - У тебя еще вся жизнь впереди. У тебя еще будут дети…
Я отрицательно покачала головой, пытаясь сказать, что у нас с Ричардом никогда не будет детей и нам не суждено быть вместе, но миссис Хоуп лишь сжала мою ладонь и ввела в капельницу очередной препарат, от которого я уже через минуту провалилась в глубокий пустой сон под ласковые поглаживания медсестры.
Мое полузабытье продолжалось долгие часы, и я уже совсем перестала ориентироваться в пространстве, потеряв нить времени. Единственное, что фиксировал мой мозг, - проворные руки Эльзы, ставившие мне очередную капельницу, дававшие медикаменты, бравшие кровь на анализ или менявшие белье и прокладки.
Каждый раз, когда я открывала глаза после очередного небытия, я видела миссис Хоуп, сидевшую в кресле с книгой в руках, и мне становилось… нет, не легко, но не так больно. Словно эта незнакомая женщина стала мягким прохладным компрессом на ожоге моей души.