Все было отдельно: свалка — и люди вокруг.
Надя сидела на траве. Ждала. Чего?
Уже танцы начались около свалки. Под транзисторы. Под гитары. Под хлоп-хлоп и хула-хуп.
Они приехали внезапно: Славка и Лиза. Мотоцикл резко остановился, прямо перед Надей.
— Дашь прокатиться? — сказала Надя, не вставая с травы.
— Только вместе, — сказал Славка. — Лиза, ты погуляй, у нас тут небольшие дела.
— Ладно, — сказала Лиза. — Я погуляю.
Лиза медленно шла среди людей, сидевших на траве, на досках, на газетах.
Транзисторы, стаканы, яблоки, огурцы. И вся команда отца ее покойного была здесь, и звали они ее, но Лиза шла мимо.
— Куда ты меня привез? — спросила Надя, когда Славка остановил мотоцикл на совершенно пустом шоссе, чистом, идеально вымытом дождем, в лужах еще, но сохнущем, с ясным обозначением бетонных плит.
— Надя, — сказал Славка. — Если дело безнадежное, то, как ты сама сказала, надежда всегда есть.
— Ты проще говори, обыкновенными словами, — сказала Надя. — В чем дело, Славка?
— Да все очень просто. Нам нужен бензовоз. Один, а лучше два. Вот по этой дороге они ходят. Вот здесь. Я знаю. По этому шоссе, ясно? Тебе, конечно, это не простят, а люди поймут.
— Ты точно знаешь, что они здесь ходят? Эти бензинные машины? — спросила Надя.
— Да, точно.
— Пусто вокруг, — сказала Надя. — Но это ничего. Я тебе верю, Славка. А что касается — поймут, простят — плевать. Честное слово, меня это совершенно не интересует. Кто чего боится, то с тем и случится, а ничего бояться не надо! Понял?
— Надя, — спросил Славка, — а зачем тебе все это? Надя сразу не ответила.
День только начинался. Шоссе пустое, деревья, воздух, еще непонятный, легкий воздух — в мае такой бывает.
— А тебе зачем все это? — спросила Надя. — Зачем ты здесь сидишь?
— Не знаю, — сказал Славка. — Ничего я не знаю. — Он посмотрел на часы. — Вот у нас еще минут десять осталось — на все разговоры.
— Зачем ты Лизу привез? — спросила Надя.
— А куда ее девать? Ты же рано ушла, а она…
— Что она?
— Ну что? — сказал Славка. — Все обыкновенно. Яичницу ей сделал. Чай — ну что еще?
— Славка, ты не покидай ее, — сказала Надя. — Не надо ее покидать. Люби ее… Она не злая, это так. Не покидай, ладно? У меня программа очень простая: нет ничего вообще, а есть люди живые, и, понимаешь, когда мне говорят — народ, я этого не понимаю. — Надя пошла по бетонке. — Слово какое — народ! А это все не так… Это только сволочи могут за именем этим прятаться! Народ — это ты, Лиза, понимаешь? Население. Вот так.
Они, Славка и Надя, легли на шоссе, на бетонку эту сохнущую. И Надя видела — вплотную, разглядывала подробно — лужа, а в ней небо опрокинуто, небо это, поверхность эта, облака, а еще была шершавость под рукой бетонки, и гром машины приближался.
Шофер, ехавший на бензозаправщике, ещё издали увидел два распластанных тела, но лежали они, как живые, — убитые так не лежат.
Один из лежавших даже присел. А девушка лежала, руки раскинув, и в небо смотрела.
Тормозить было надо, и парень затормозил.
— Выходи, — сказал Славка шоферу. Надя стояла рядом.
— Нет, — сказал парень. — Нет.
Но из кабины он вышел, с этой ручкой, которой машину заводят, — тяжелая ручка.
— Я тебе ничего объяснять не стану. Времени нет, — сказала Надя. — А этой, не очень-то размахивай.
Но шофер, парень этот, пошел на них, и не размахивал он железкой, а держал ее твердо.
Надя стояла, смотрела, как он на нее идет.
Славка рванулся, сбил парня — железку бумерангом запустил.
Парень еще не успел прийти в себя. Он, как во сне, видел красный мотоцикл, свою машину, в которую садятся эти, что на дороге лежали, и машина его — рывком — исчезла.
Славка вел машину, Надя сидела рядом.
— Спасибо, Славка, — сказала Надя.
— Не за что! — весело сказал Славка. — Я люблю тебя, жизнь, что само но себе и не ново! Понимаешь? Я люблю тебя, жизнь — я люблю тебя снова и снова! Эх, Надька, — все прекрасно!
Они подъехали прямо к свалке, вплотную. Там, у бензовоза, шланг есть. Надя взяла его и пошла на эту фантастическую гору.
Подъехали они внезапно, и никто ничего не мог понять — куда она идет, что за собою тянет и что за машина — вдруг.
Надя тянула за собой шланг, и бензин лился на все это — лился, но никто не понимал, что происходит, что сейчас произойдет.
Славка понимал.
Надя тянула шланг этот до самой вершины горы, падала, вставала — она уже сама вся мокрая, в бензине этом.
Вот теперь спички достать. Вот и все. Повезло — с первой спички все сразу вспыхнуло. Ярко, весело. Надя стояла в огне.