- Выбрались… - произнес он скрипучим, непослушным голосом и сразу же закашлялся.
А потом расплавилось небо…
Нестерпимый, яркий зеленый свет залил все в округе, заставив зажмуриться. Это спутники развернулись и навели свое разрушительное оружие на йокаев. Мелькали всполохи, но зрение Амэ было обожжено, потому он видел только зеленые точки, которые перемежались с тьмой. Иногда случались вспышки, и даже если перекатиться на бок, и спрятать лицо в руках, глаза пульсировали болью. Слышался страшный вой, крики и плач. Мир давно сошел с ума…
А потом вдруг все стихло. Еще мгновение назад голова разрывалась от какофонии звуков, а потом - оглушающая тишина. Амэ заморгал, пытаясь открыть глаза после забытья, в которое он внезапно провалился и так же внезапно из него вынырнул. Глаза после всего произошедшего даже не слезились, немного болели и пощипывали, но вполне терпимо. И вокруг была тьма - ни огонька, и ни звука не доносилось до измученного слуха Сарумэ. А потом на юге, в небе вновь загорелась огромная огненная звезда, с лучами-щупальцами, которые иногда опускались вниз и лизали землю. Спутники молчали, а небо скрылось в густом тумане. Бой продолжался. Дрались ками, отчаянно, громко, используя Сейкатсу, но, кажется, место боя удалось изолировать - оно подсветилось призрачной зеленой дымкой защитного поля. И вновь небо казалось расчерченным квадратами, но теперь они горели бледно и как-то неуверенно, но откуда-то Сарумэ знал, что это правильно.
Амэ осмотрелся по сторонам, ища девушку, которую отчаянно спасал, и, не найдя, позвал ее. Никто не откликнулся. Никто рядом даже не простонал, и Сарумэ беспомощно пожал плечами - наверное, куда-то делась, пока он лежал, закрываясь от ошеломляющей боевой мощи спутников. Самым разумным было ее поискать, или найти людей, которым нужна помощь. То, что сам Амэ был цел, казалось ему чудом. Несколько ссадин, болят глаза, кружится голова и тошнит, но отделался он легко в целом. Он, пошатываясь, поднялся на ватные ноги, которые сопротивлялись использованию всеми возможными способами - отказывались повиноваться, дрожали и сводились судорогами. А потом просто поплелся, и в данный момент для него существовало только одно направление - вперед.
Черная громада упавшего спутника едва горела, и, похоже, взлетать на воздух не собиралась. Земля была раскорежена, ямы получились такие, что если сорвешься, то падать придется долго. Амэ предусмотрительно стал обходить их и вдруг остановился, застыл, точно вкопанный: он увидел тело человека. Оно походило на поломанную куклу, раскинулось в неестественной позе: поломанный позвоночник, оторванные конечности, кровь, темной лужей, разлившаяся рядом - все это привело Амэ в неописуемый ужас, к горлу подкатила тошнота и огромное, почти всепоглощающее чувство вины, будто Сарумэ был в чем-то грешен. Еще мгновение понадобилось на то, чтобы осознать, что да, грешен, ведь не помог, не предотвратил. И душа доводов рассудка слышать не могла, она игнорировала увещевания о том, что это просто не в силах было сделать. Амэ судорожно выдохнул, прикрывая глаза. Но и там стояла картина покалеченного тела человека, будто ее выжгли на внутренней стороне век. Что-то горячее и влажное потекло по щекам и закапало вниз. Сарумэ шмыгнул носом.
Он шел вперед. Некогда аккуратное поле теперь было не узнать. Там, где не оставил свои уродливые следы упавший спутник, нежную зеленую траву газона вытоптали человеческие ноги. Сотни, нет тысячи, следов простирались повсюду. Маленькие и большие, глубокие и не очень, от босых ног, от гэта, от шлепанец - на любой вкус. Иногда валялась обувь. Иногда люди, затоптанные насмерть…
- Да тут беднота одна водится! - послышался недовольный голос, и Амэ резко обернулся, внутренне радуясь, что увидел кого-то живого, и главное - вменяемого.
- Даже брать нечего, - согласился другой, досадливо сплевывая себе под ноги. - Может, к спутнику?…
- Нет, с ками лучше не связываться, - третий голос немного дрожал, он был тонким и каким-то бесцветным.
- Идем! Да что ты вечно трусишь? Я уверен, что за кусочек спутника нам столько денег отвалят, что хватит надолго… - все-таки увещевания второго помогли.
- Я согласен! - первый сказал свое слово.
Амэ оглянулся, привстал на цыпочки, опираясь на земляную глыбу, и увидел, что к нему шли трое мужчин. Два впереди - уверенно и быстро, а третий семенил сзади. В руке одного была длинная деревянная палка, которую он нес на плече, точно древний длинный меч тати; второй шел с пустыми руками, а последний на своей спине тащил какой-то узел, наполненный барахлом. И этот узел, наверное, был таким тяжелым, что заставлял горбиться.