Ключ от Еминокуни здесь, - неожиданно приходит понимание, и Хорхе решительно ступает внутрь. На первом этаже тепло и так пахнет горькими благовониями, что начинает драть горло. Здесь темно, но света достаточно, чтобы выйти к лестнице и подняться наверх, на самый верхний этаж. Шаги Хорхе отдаются гулом от стен, скрипят деревянные ступени, и внутри нарастает трепет. Может, он оттого, что юный ками здесь бывает редко, слишком занятой повседневными делами, чтобы вспоминать о собственной душе. На самом последнем этаже, который символизирует стихию Неба, в отдельных ларцах находится двадцать девять человеческих сердец ками, вырванных при Пробуждении, и помещенных сюда для того, чтобы они приобретали свой окончательный вид. Вид руды, из которой потом выплавят меч.
Хорхе коснулся ограничителя на пальце, ощущая великое желание сдернуть его и выбросить, заменив его сердцем, но еще рано. Это с непривычки, - снова успокаивает себя он, и находит нужный ларец. Ками опускается на колени, скользит чувствительными кончиками пальцев по металлической окантовке древнего ларца. Даже не запылился… Служки здесь убираются ежедневно, и Хорхе от этой мысли внезапно охватывает ревность: они каждый день касаются, а он… Ками трясет головой, находя эту мысль шокирующе абсурдной. Ларцы заперты с помощью Сейкатсу, их не откроешь. Никто не коснулся самого сокровенного, что есть в Хорхе.
Ками опускается на пол и закрывает глаза. Его поза расслаблена, а ноги скрещены, ладони раскрыты, и сознание медленно и привычно концентрируется на дыхании, неглубоком, ровном, спокойном. Здесь, рядом с собственной душой медитация удается совсем просто, и весь мир перестает существовать, он сужается и расширяется одновременно, меняется восприятие времени и пространства, нет телесных ограничений. Душа Амацукумэ-но микото всегда свободна, но его обрекают в тело, потому что так легче взаимодействовать с Сейкатсу. Что за глупая философия?
Хорхе сидит так долгое время, но он этого не знает. Все для него слилось воедино, и перестало существовать одновременно - пугающее и незнакомое ощущение. Чувство полной концентрации, и в ней легко познать суть любого явления. Ката. Методичные движения, организованные в систему. Они повторяются - тысячи, десятки тысяч раз, чтобы стать совершенными и отточенными в твоем исполнении. Меч. Это оружие. И душа одновременно. И продолжение руки. Он служит для защиты… Что-то не так, где смысл? Зачем нужно защищать мир от йокаев, если люди все равно переродятся? Возьмут и народятся новые. Так зачем?
- Бытие, - шелестит знакомый голос над ухом. - Смысл не в красоте и не в совершенстве. Смысл в существовании.
- Но они переродятся! Они снова будут! - Хорхе распахивает глаза и видит своего учителя, который стоит рядом. На этаже царит таинственный полумрак, а Цукиеми кажется бесплотным признаком. Если протянуть к нему руку, получится ли ухватить за край шелковой накидки, или это иллюзия?
- Душа, вышедшая из Еминокуни может вселиться только в человеческое тело. Очищение проходит всего несколько недель. После него душа в Еминокуни может находиться восемь дней, и если не будет подходящего тела - она погибает.
Хорхе молчит, пытаясь осознать смысл сказанного и отсутствие подлинного бессмертия. Он молчит, пытаясь осознать ответственность, что лежит на них. И собственную смертность.
- Самое страшное - это война в то время, когда Аматэрасу находится на перерождении. Только у нее есть дар давать душам, у которых нет тел, временное вместилище, - он смотрит на Хорхе сверху вниз, и запах сандала обволакивает. Слабо мерцают красным глаза Цукиеми.