"А это не менее занимательная история…" - ответил Хорхе.
Дети без родителей обречены - это закон. Вот только есть на этом свете такое явление, как школа Бизен. И Бизену все побоку. Если он чего-то по-настоящему хочет, его остановить невозможно. Ко времени своего Пробуждения Леандра уже сделала свой выбор: она клялась любой ценой защитить брата. Для Бизена - это и приговор, и источник бесконечной силы, с помощью которой он может даже заставить солнце погаснуть. Именно эта сила и это упорство заставили ее не только Пробудиться самостоятельно, но и позже дозваться брата. Так Леандра и ее брат Лиандер стали теми, кто они есть сейчас.
Данте порой задумывался: а что было бы, если бы рядом не было Хорхе? Дело тут было даже не в его одобрении, а в его присутствии и в незримой поддержке. Наверное, он бы не выдержал, сломался. Ведь таких как Леандра - один на миллион.
Бизен… Действительно ли в Данте тоже есть эта невероятная сила, которой все законы не помеха, или все же нет? А еще Удзумэ отчетливо понял, что не хочет этого знать. Есть в этот что-то пугающее…
Хоакин недовольно нахмурился, но кимоно из рук девушки взял.
- Мы еще успеваем на завтрак? - поинтересовался Данте.
Леандра качнула головой.
- Если мы не хотим опоздать к наставнику меча, то лучше его пропустить, - сказала она мягко.
Ах, да, сейчас же будут занятия у Эдгара. Ладно, все равно на полный желудок выполнять его поручения тяжко.
- Значит, позавтракаем Сейкатсу.
- Она составляет девяносто процентов нашей пищи, - из соседней комнаты выкрикнул Хоакин.
- Где-то у Ебрахия были яблоки…
- Отвращение к мясу? - с легкой усмешкой поинтересовалась Леандра.
Ходила такая байка, что тот, кто первый полностью откажется от мяса, достигнет совершеннолетия ками - Сейнен.
- Да мне, в общем-то, все равно… - отозвался Данте. - Просто яблоки люблю.
- Вы меня ждете? Я готов, - в коридоре показался Хоакин, одетый в белое кимоно. Со светлыми волосами и бледной кожей в этой одежде он казался вылепленной из снега статуей. Только вот большие и беспокойные глаза портили все впечатление.
***01 день месяца Овцы 491 год Одиннадцатого исхода
(настоящее время)
Цукуси, Академия Воинов-Теней Аши
Все устаканилось и теперь шло, как по накатанной. Даже третирования Эдгара вдруг стали казаться привычными и совершенно нестрашными. Ко всему, наверное, привыкаешь.
- Почему не в форме? - спросил он своим грубым и зычным голосом. Иногда Данте казалось, что для того, чтобы иметь такой, нужно каждую ночь горланить песни. Впрочем, если учесть, что наставник меча почти всегда говорит громко, за столетие практики и не так себе можно голос посадить. Наверное.
- Спросите у Футодама-но микото, - мрачно ответил Хоакин. Было видно, что происходящее его нервирует. Хорошо, что с контролем у него лучше, чем у Александра, а то бы сейчас все познакомились с его специальностью - перемещением предметов в пространстве, проще говоря - метанием этих предметов на поражение.
- Великая Богиня, я что крайний? - закатил глаза Ебрахий.
Данте повернулся к нему, окинул его внимательным взглядом. От него не укрылось, что Футодама выглядит несколько потрепанным и уставшим, будто утро у него началось с бегов.
- Больше некому, - ядовито улыбнулась Рита. Ей нравилось сеять в рядах других школ панику и недоверие.
- Так, тишина! - призвал всех к порядку Эдгар. - Разбираться будете не у меня в додзе! Сагири, пятьсот отжиманий, а за формой сходишь на склад после занятий. Тебе выдадут.
На самом деле, происходящее не было таким уж из ряда вон выходящим. Подобные вещи случались едва ли не каждое утро: залили столовую, едва не подожгли библиотеку, изменили ландшафт одного из полигонов, разбили любимую вазу Рихарда… Все, что можно было сотворить, они сотворили. Даже вскипятили пруд с карпами. Получилась неплохая уха.
Их считали детьми, что, в принципе, было не так уж далеко от истины, непоседливыми и шкодливыми. Старались следить и разнимали, когда у них случались потасовки. Смеялись, когда они совсем уж чудили, наказывали или поощряли. Хорхе непрестанно кричал о седине в своих волосах, но никто никак не мог ее обнаружить. И как бы то ни было - Данте не отпускало ощущение правильности происходящего. И, наверное, в этом бесконечном бедламе он был счастлив.
После Эдгара они рядком устроились на веранде и дышали Сейкатсу так жадно, как дышит человек, который долго пробыл под водой без кислорода. Тело Данте приятно ныло, как от хорошо сделанной работы. Солнце вышло из-за туч и осветило голые, лишенные листвы деревья. Изморозь, еще украшающая листву утром, теперь растаяла, и на пожухлой траве теперь образовались крупные капли блестящей росы. Сегодняшний был почти таким же, как и вчера. И это было хорошо.