- Молодая госпожа, - бабка, помощница тетушки Айи, низко поклонилась. Она прикладывала ко лбу больной холодный компресс, чтобы хоть как-то сбить жар.
Амэ не было нужды спрашивать, как Тайко. Он и так знал, что очень плохо. Опустившись перед ней на колени, он коснулся дрожащей рукой горячей щеки девушки. Словно почувствовав его присутствие, больная открыла глаза и слабо улыбнулась.
- Вы пришли… - голос слабый, но полный какого-то щемящего облегчения. - Простите, я…
- Т-с-с, - ее губы под его пальцами были странно сухими и почти обжигающими. - Все будет хорошо. Обещаю.
Тайко слабо кивнула и прикрыла глаза. Вскоре она вновь провалилась в бред. Амэ сидел рядом и наблюдал, как красное пятно расползается по сорочке. Его тошнило от собственного бессилия, от того, что он никак не может помочь девушке. Почему Аюми так долго?
Тайко тяжело задышала и тихо вскрикнула от боли. Амэ инстинктивно кинулся к ней, касаясь горячей кожи. Его чуткие пальцы почувствовали что-то странное. Будто внутри живота девушки что-то беспокойно ворочалось, пытаясь вырваться наружу.
Йокай. Юноша его чувствовал - тугой уродливый шарик, катающийся в животе. Мерзкий. Отвратительный до тошноты. Паразит, который уже не пьет силы своей жертвы, он пожирает ее изнутри, чтобы вырасти и освободиться.
Амэ вдруг стало холодно и страшно. Кровь, отзываясь на волнение хозяина, застучала в висках. Юноша отшатнулся от Тайко, как от прокаженной. Хотя нет, не от нее, а от неведомой твари, которая завелась внутри девушки.
- Госпожа, я все сделала! Конь стоит во дворе! - в комнату вбежала Аюми.
"Она принадлежит мне! И я не позволю какой-то твари забрать ее!" - эта мысль стала для Амэ настолько неожиданной, что он на миг застыл, потеряв дар речи. Из живота к горлу поднималась горячая волна протеста, а вместе с ней росла решимость, холодная, как все льды мира.
Лужа вонючей черной крови растекалась под Тайко. Еще немного, и будет поздно.
Ту- дум!
Амэ передернул плечами, стряхивая оцепенение.
- Аюми, поможешь мне переодеться, - произнес Амэ глубоким, немного хриплым голосом. Голос казался совсем чужим. Будто кто-то другой это говорит. - Остальные - вон! И фусума задвиньте!
Как ни странно, никто не возражал. Все спешно покинули комнату и задвинули фусума. Осталась только растерянная Аюми, которая взирала на него так, будто впервые увидела. Может быть, так оно и было.
- Положи одежду и заверни Тайко в одеяло! - еще один приказ, который девушка бросилась исполнять.
Амэ не раздевался. Он срывал с себя одежду, не боясь шокировать видом своего тела служанку - она и без того знала, что под кимоно скрывается отнюдь не женская фигура. Порезы на груди болели адски, выражая свое недовольство манере раздеваться, и Амэ тихо шипел, чувствуя, как открываются раны, пропитывая свежей кровью повязки. Юноша быстро облачился в темно синие шаровары-хакама из плотной шерстяной ткани и в белую рубашку-ги. Насчет выбранных цветов сокрушаться было некогда - не до забот о том, что его кровь пропитает светлую ткань.
- Готово, - несмело сообщила Аюми, стараясь не смотреть на Амэ.
Юноша на языке чувствовал ее страх. Ее пугала решимость Амэ, его напористость, его желание спасти Тайко. Они были слишком сильными. Девушка привыкла видеть другого Амэ - насмешливого, обманчиво мягкого, улыбающегося. Сейчас он был похож на демона.
Амэ кивнул и поднял Тайко на руки. Она казалась совсем легкой, почти пушинкой.
- Фусума, - произнес Амэ.
Аюми бросилась к перегородкам и спешно их раздвинула. Амэ быстро вышел на улицу, машинально отмечая, что девушка нерешительно топает следом.
Во дворе столпились слуги. И Амэ, глядя в их лица, почувствовал злость, захотелось раскричаться и высказать все, что он думает об их праздном любопытстве. Они пришли посмотреть на представление - молодая госпожа, нежная и хрупкая на вид, вдруг переодевается в мужскую одежду, превращаясь в героя, который спасает бедную и невинную служанку от болезни. Прямо сказка какая-то ожившая! Тем более Амэ выглядел необычно, сняв с себя многослойные шелка, собрав длинные, доходящие почти до середины бедра волосы, в высокий хвост - мужскую прическу. Когда Амако расскажут о происходящем, ее хватит второй удар.
Конюх держал лошадь под уздцы и переминался с ноги на ногу, любопытно косясь на Амэ. Юноша жестом показал ему подойти и вручил свою ношу. Лошадь беспокойно загарцевала, когда почувствовала близость йокая. Амэ успокаивающе коснулся ее шеи, легко погладил, помогая придти в себя, уверяя, что ничего плохого не происходит.
- Я рассчитываю на тебя, - шепнул юноша, наклонившись к мягкому уху животного.