Зверь был слишком опьянен ароматом добычи. Он позабыл об осторожности, и когда пустынные дворы города осветила луна, он вышел на охоту за маленькой девочкой, бросившей ему вызов. Он бежал по скрипучему снегу, на мягких лапах, желтизной глаз разглядывая темноту. С зубов его капала голодная слюна, а бледное тело исходило зудом от жестких серых волос, норовящих прорваться наружу, сквозь тонкую кожу.
В своей комнате, девочка Света стояла у окна, в мягком свитере, с воротом под самое горло. Ее трясло от страха, и она никак не могла согреться, наблюдая за тенями, залившими улицу. Везде ей мерещились злые глаза волка, и она вздрагивала каждый раз, когда в доме скрипел старый пол. В руках она теребила листочек с чертежом, по которому кузнец выковал ей то, что должно было стать защитой от оборотня. Изделие вышло тяжелым и уродливым, и лишь отдаленно напоминало красивый рисунок, но Света все равно весь вечер таскала его на себе.
Это была ночь пересечения. Ночь, когда на небе сошлись все звезды, так же, как сотни лет назад, когда оборотень гнался за напуганной девочкой по заснеженному лесу. Та самая ночь, когда сердца людей окаменели, а до рассвета оставалось безумно далеко... Темное время, вымокшее от крови и слез. Когда во всем мире не осталось другого Бога, кроме голодной луны.
Следователь рылся в бардачке, пытаясь вспомнить, была ли у него в заначке пара сигарет, когда заметил перебегающего дорогу мужчину.
- Ты что за фрукт? – прошептал он, и, поправив кобуру на груди, вышел из машины.
Темная фигура, в распахнутом плаще, остановилась, услышав, как хлопнула дверца автомобиля.
- Мужчина, подождите секунду. Я из полиции, мне нужно у вас кое-что узнать.
Следователь направился к незнакомцу, на ходу доставая удостоверение.
- А что случилось? Ловите кого-то? – спросил мужчина, захлопнув плащ.
- Да, есть тут один…оборотень.
Следователь подошел к незнакомцу, вглядываясь в его лицо. И хотя тот стоял под фонарем, разглядеть его, как следует, полицейскому не удалось. Словно бы вместо лица у человека была резиновая маска. Единственное, что запомнилось следователю - странного цвета глаза, с искренним удивлением взирающие на появившегося из ниоткуда представителя правопорядка.
- Что вы здесь делаете так поздно?
- Иду домой. Бегу уже, как видите. Опаздываю.
- У вас при себе есть паспорт или какой-нибудь другой документ, удостоверяющий личность?
- О, боюсь, что нет.
- Тогда вам придется пройти со мной до машины. Она здесь, рядом. Выясним вашу личность, а потом я подкину вас до дома, окей?
- Ну, что же…пойдемте.
- Вы уж не обессудьте, такая работа.
- Я все понимаю, ничего страшного.
Как только они сели в салон, следователь сразу же включил свет, пытаясь-таки, разглядеть незнакомца. Сейчас, в тепле, при свете ламп, лицо человека казалось обычным, и даже, немного знакомым.
- Я вас знаю? – спросил полицейский, вытаскивая из кармана сотовый. – Сейчас я позвоню в участок, и мы решим все вопросы. Назовите пока свою фамилию и…
- Смотрите, а там не тот, кого вы ищите?! – вдруг оживился мужчина, указывая на темный проулок впереди.
- Мм?
Следователь поднял глаза и почти сразу почувствовал острый холод в груди. Сначала один раз, а потом второй и третий. Он выпрямился, пытаясь вздохнуть, но легкие слиплись от крови, и все, что ему удалось, ударить ослабшей рукой по боковому стеклу. Он увидел оскал мужчины, которого собирался проверять по полицейской базе, и искру окровавленного ножа в его руке. Он даже хотел что-то сказать ему, но понял, что вместо слов изо рта льется кровь и дрожащими пальцами попытался вытащить из кобуры пистолет. Но ручка заскользила в руке, а оружие стало весить целую тонну.
- Ты знаешь меня, - прошептал человек умирающему полицейскому. – Вы все меня знаете. Я проклятие, которое навлекли на вас ваши отцы, а расплачиваться будут дети…
Это было последним, что услышал следователь. Свет в машине померк, а стук в груди, казавшийся вечным, неожиданно прекратился.
Но это была ночь пересечения. И в том темном проулке, действительно, кое-кто был.
***
Света присела на кровать сестры, молча разглядывая фосфорные звездочки. Ей давно уже хотелось расплакаться снова, как тогда, в парке, но глаза все эти дни оставались сухими. За эту неделю ей вспомнились все ссоры с Оксаной, и девочка боялась, что в раю, их отголоски мешают сестре быть счастливой. Она не знала, как это исправить, ведь ей было всего двенадцать лет, а все взрослые вокруг, даже ее собственная мать, вдруг превратились в медиумов, призывающих мертвых, дарящих им все свое внимание и любовь.
От горьких мыслей Свету отвлек дребезжащий звук, донесшийся с первого этажа. Словно бы кто-то тряс ручку входной двери. Девочка поднялась с кровати и выглянула из комнаты, вслушиваясь в тишину спящего дома. Шум прекратился, но спустя некоторое время, повторился снова, а потом, Света услышала, как скрипнули дверные петли. Страх защекотал шею, вызывая мурашки, и девочка попыталась разгладить их дрожащей рукой. Но ледяной ручей озноба уже лился по спине, стекая в ложбинку ниже поясницы, и дальше, по ногам, скручивая и парализуя мышцы. Девочка знала – это был зверь. По дому распространился противный запах псины, и Света заставила себя сдвинуться с места, чтобы не оказаться запертой в ловушке собственной спальни. Сжав потные кулачки, она на цыпочках прокралась к перилам и сверху осмотрела первый этаж. Тонкая полоска уличного света, проникала в дом сквозь щель приоткрытой двери. А значит, и оборотень был где-то рядом. Прятался во тьме, скопившейся в углах.
«Боже, Боже, прошу тебя, не дай мне умереть…»
Девочка спустилась по скрипящим ступеням вниз, и, прижавшись к стене, доползла до телефона. Поднятая трубка недовольно загудела, а тонкие пальцы, на ощупь, принялись набирать заученный наизусть номер следователя.
«Пожалуйста, пожалуйста…»
Гудки вызова пунктирной линией бежали по проводам, наполняя веселой музыкой темный салон автомобиля. А Света все ждала и ждала, пока, наконец, связь не прервалась, сменившись женским голосом, сообщившим о том, что абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети.
Она принялась лихорадочно набирать номер полицейского участка, но поняла, что телефон больше не реагирует на нажатие клавиш, а в трубке висит мертвая тишина.
«О, нет…»
Темнота в углу шевельнулась, и девочка увидела проблеск желтых глаз. А потом зверь прыгнул на нее, повалив на пол, и Света почувствовала, как когтистые лапы рвут на ней свитер, сдирая его вместе с кожей. Оборотень схватил ее мечущиеся руки, и раскрыл смердящую пасть, примеряясь клыками к шее.
- Нет! – крикнула девочка, и зверь впился ей в горло, через вязаный ворот свитера. Раздался хруст ломаемых зубов, и кровь из развороченных десен брызнула Свете в лицо. Оборотень взвыл от боли, сползая с девочки, а она подскочила на ноги и побежала прочь из дома, слушая, как бренчит на шее кованый ошейник. Раненый зверь кинулся в погоню, выпустив когти, и выскочил вслед за Светой в, искрящуюся снегопадом, ночь. Он нагнал ее у машины следователя, схватив за волосы и ударив лицом в боковое стекло.
- Больше не воскреснешь, сука! – прорычал оборотень и сбил девочку с ног. Сквозь слипшиеся от крови веки, Света увидела, как над ней блеснула огромная лапа с когтями, а потом, зверь с воем слетел с нее, и она услышала грубый голос кузнеца.