Кто знает, может, так оно и произошло бы, да вот только один случай, так неожиданно ворвавшийся в мою жизнь и круто изменивший ее, помог мне выйти из ступора тоски и наградил такими приключениями и впечатлениями, что я себе и представить не мог даже в самых отчаянных мечтаниях. И вот какое было начало у этой моей будущей эпопеи.
В тот вечер воскресенья я пришел домой из бассейна, как всегда уставший и унылый, но не столько от купания, сколько от своей треклятой апатии. Оставив сумку в прихожей, я заглянул на кухню, взял там какой-то первый попавшийся бутерброд и, пройдя в свою комнату, хлопнулся на диван. Полежав немного и расслабившись, я стал не спеша жевать, безучастно поглядывая на большой глобус, стоявший рядом на тумбочке и манящий к себе слегка искривленным желтым квадратиком Египта. И тут из прихожей до меня донеслись чьи-то оживленные голоса. Я сел и от нечего делать прислушался. Оказалось, что к нам в гости пожаловала соседка — тетя Клава Синицына. Ее зычный, всегда темпераментный голосок я мог спокойно отличить от многих других мне известных говоров. Тетя Клава жила в доме напротив вдвоем с сыном Лёнькой, который был старше меня на два года и увлекался, в отличие от меня, не надводным, а подводным плаванием. Сама же тетя Клава, должен вам сказать, была ну просто экстремалка! Занималась бегом, причем в любую погоду, рано утром можно было видеть ее крепкую фигурку, мелькающую по аллеям соседнего с нашей улицей парка. Еще она страсть как обожала различные походы. Каждый отпуск проводила то у Чёрного моря, то где-то на Севере, то на Байкале, то на Кавказе, один раз даже побывала и на Сахалине! А уж нашу-то область исходила пешком вдоль и поперек! Иногда путешествовала с Лёхой, но чаще одна или с такими же энтузиастами. И по болотам-то ходила, как по асфальту, и по горам лазила, и пещеры обследовала, и в чащобах лесных не застревала, и на «велике» гоняла покруче даже нас, пацанов... Но была у нее одна печаль — наша тетя Клава почему-то так и не научилась хорошо плавать. Поэтому она частенько вздыхала, когда разглядывала многочисленные дипломы и кубки, завоеванные мною на различных соревнованиях:
— Счастливый ты, Жорка, — говорила она. — Гребешь, как ихтиандр. А я лишь по-собачьи и умею... И почему у меня ничего не получается? Наверно, от того, что в детстве едва не утонула... С тех пор так и не дружу с водой...
Я же считал, что причина была иная. Я вот увлекся плаванием еще в шесть лет, а тетя Клава стала экстремалкой лишь лет пять тому назад, когда окончательно рассталась с Лёхиным папкой. Бедная тетя Клава. Наверное, так она заглушала свою душевную боль.
Вот и в этот раз соседка пожаловала к нам с очередной своей бедой и в то же время просто с экстремальным предложением. Вот что примерно удалось мне узнать из женского разговора. Оказалось, что у тети Клавы были схожие с нашими проблемы насчет отпуска. Она где-то с большим трудом раздобыла двухнедельную путевку на двоих на Урал. Тур этот предусматривал, в основном, пешие походы по горам и лесам с посещением пещер, озер, болот, какого-то древнего монастыря и еще целую пропасть всяких любимых экстремалами штучек. И Лёнька вроде с радостью согласился составить матери компанию. Но вот, как и у нас, в последний момент нежданно-негаданно объявился ее бывший муж, которого они не видели уже три года, и предложил Лёхе поехать с ним в Крым и вдоволь насладиться подводными путешествиями. И окончательно сразил сына, заявив, что купил ему новый итальянский акваланг! Как ни любил Лёнька свою мамку, но устоять, судите сами, перед таким соблазном просто не смог. Да и соскучился, видать, по отцу-то... Я его понимал: что лучше — нырять в акваланге в теплое Чёрное море, обследовать подводные гроты, гоняться за дельфинами и собирать диковинные раковины или же таскаться через леса и болота с тяжелым рюкзаком на плечах под хохот водяных да кикимор? Конечно же, было жалко и тетю Клаву, она жутко расстроилась от того, что сын умчал с отцом на юг, оставив ее одну с путевками, а ведь она так старалась достать этот тур, чтобы хоть как-то разнообразить каникулы Лёньке да и самой побывать в тех местах, о которых уже давно мечтала. Соседка просто не знала, что ей делать, вот и пришла за советом. Поезд на Урал уже отправлялся завтра утром, а взять с собой кого-то из друзей она не могла, так как путевки эти были строго рассчитаны на взрослых и детей, и, таким образом, весь ее отпуск находился под угрозой срыва. Поохав, соседка наконец решилась и предложила маме отпустить с ней меня! Я даже поперхнулся, представив себя бредущим по тайге с тяжелой сумой на плечах в тошнотворном мареве болотных паров и в облаках всевозможного гнуса вместо того, чтобы прогуливаться с фотоаппаратом по загадочным лабиринтам прохладных пирамид. Мама, в принципе, была не против отпустить меня в этот пешеходный круиз, чтобы вывести меня из состояния безразличия и тоски, но она прекрасно понимала, что я вряд ли пойду на это, так как знала, что спартанский образ жизни вовсе не моя стихия... Поэтому она, не желая сразу отказывать тете Клаве и тем самым окончательно ее огорчить, сказала, что не уверена в том, что мне понравится эта затея, но попробует со мной поговорить. Я же мысленно представил, как насторожилась в это время бедная наша соседка, чувствуя, что Урал для нее, похоже, также превращается в сладкий мираж, как еще совсем недавно растаял у нас Древний Египет. И мне вновь стало ее жаль. И еще я представил, что впереди меня ждут целых две недели томительного ожидания, которые, пожалуй, будут похлеще путешествия на Урал! Конечно же, мне вовсе не хотелось отправляться в долгий изматывающий поход по горным лесам и подставлять свое тело под нещадные укусы бесчисленных комаров и мошек, но другого способа убить время в данный момент не было, да и совсем расстраивать добрую тетю Клаву тоже не хотелось, поэтому я глубоко вздохнул и принял, показавшееся бы многим из моих друзей безумным, решение ехать на Урал! Я встал, вышел в прихожую и, поздоровавшись с соседкой и кратко выслушав ее сбивчивый рассказ-предложение, согласился, чем немало удивил маму и в то же время несказанно обрадовал тетю Клаву.