— Нет, тут совсем рядом
на поляне стоят настоящие люди, представляешь! Геологи. Вставай быстрей! Они
нас отвезут на свою базу. А там у них и рация есть, и даже самолет! Короче, все: гуд бай, тайга, гуд бай! — быстро говорил я и напел вот даже от радости. —Теперь все будет только куейс!
Я помог девчонке
подняться с лежанки. Та быстро взглянула в зеркальце.
— Я ужасно выгляжу!
— Чепуха! Ты смотришься
прекрасно! Пошли! Геологи — клевые ребята и прикольные, все правильно поймут!
Простившись с
гостеприимной избушкой, мы поклонились ей и сказали огромное спасибо за все, что она для нас сделала, и поспешили к поляне. От нетерпения я тащил Пашку за
руку, а та едва поспевала за мной, ойкала и постанывала, спотыкаясь о кочки и
коряги. Когда мы прибыли на мой импровизированный аэродром, костер уже догорал, а рядом с ним стоял… крытый гусеничный вездеход!
— Ну вот и косички наши
пожаловали! — встретил нас добродушный дядя Юра. — Это была основная примета!
— Здравствуйте,
дяденьки! — поприветствовала Пашка геологов.
— Ну-с, ваше величество,
карета подана, пора ехать к мамке!
— Здоровеньки булы,
здоровеньки булы, гарная дывчына! — подошел дядька Петро и, обняв девочку за
плечи, спросил: — Ну, як, милая, натэрпэлася тут трошки?
— Да так, немножко! —
улыбнулась Пашка.
— Ну, нэчого, тэпэрь усе
хорошо будэ! Скоренько до дому поедете.
— А с таким парнем и в
тайге не страшно! Верно? — подмигнул дядя Юра и хлопнул меня ладонью по
животику.
— Еще бы! — гордо
отозвалась Пятница и взяла меня под руку.
От всего этого пришло
время и мне трошки смутиться. Но тут я увидел на поясе у дяди Юры чехол с
мобильником! Я бросился к геологу:
— Дядя Юра, можно я
позвоню! Домой!
— Э, парень, — протянул
тот, — мне телефона не жалко, но, понимаешь, надо малость потерпеть: тут в
тайге, в этом Зеленом ущелье, связь совсем никчемная. Вот в горах на базе — там
совсем другое дело! Понимаю, что очень хочется поскорей мамку утешить, но, извини, пока еще не время…
— Ну, может, у меня
получится! А, дядь Юр? — не отставал я, от нетерпения переступая с ноги на
ногу.
— Эх, молодежь, старших
надо слушаться! Думаешь, не пробовали?! Ну, ладно, держи, убедись сам, коль не
веришь… — и геолог, расстегнув чехол, протянул мне свою простенькую
«Мотороллу».
Я схватил мобилу, точно
паук муху, и, отбежав к центру поляны, дрожащими от волнения пальцами набрал
заветный номер. Послышались гудки надежды. Ох, как же я хотел тогда вот так
внезапно взять да и услышать голос своей мамки. Но в ответ кто-то металлически
произнес: «Абонент временно недоступен!» да еще и повторил по-английски, хотя
мне и так все уже было понятно.
— Вот невезение! —
вырвалось у меня, и я топнул ногой от досады.
Вековые сосны зашумели,
посмеиваясь над моей неудачей. Пришлось вернуть телефон хозяину.
— Ну что, убедился? —
усмехнулся дядя Юра.
— М-да, никакой связи!
— То-то! Это тебе, брат
Георгий, вовсе не Марьина Роща!
Когда от костра остались
одни жаркие угли, дядька Петро принялся жарить на прутиках сало, которое он
нарезал тоненькими ломтиками. Мы все принимали в этом участие.
— Что-то нет вертолета!
— сказал я, вдыхая ароматный дым. — А ведь утром кружил над горами.
— Нэбось, трошки
пидломался! — предположил дядька Петро. — Техника — она чи человек, тоже
прибаливает…
Мы наспех перекусили.
Дядя Юра дал Пашке какие-то таблетки, которые достал из «вездеходной» аптечки.
Потом геологи присели на бревне покурить, а я, взяв ведерко в кузове гусеничной
машины, стал носить воду из озерца, чтобы хорошенько залить кострище. В лесу
это надо делать обязательно! Когда все было кончено, дядька Петро тщательно
раздавил окурок сапогом и весело скомандовал: — А ну, рэбятки,
сягайте-ко у кузов! Та дэржитэсь покрэпчэ, а то дэсь так болтает, як у шторм на
море!
Я забрался в вездеход с
брезентовым верхом и помог подняться Пашке. Уселись на узкие жесткие лавочки и
взялись за поручни невысоких бортов. Вездеход радостно рыкнул и лихо рванул с
места. Таежные дороги действительно были экстремальными. Качка и впрямь
оказалась как на бурном штормовом море! Нас то кидало вверх так, что иногда
макушка касалась тугого брезента, то резко вело влево, а затем вправо или
назад, то снова круто подбрасывало или швыряло на пол.
Мы ахали, охали, ухали,
смеялись, а Пашка еще и взвизгивала. Порой мне казалось, что мы сидим не в
кузове вездехода, а оседлали повозку, запряженную диким мустангом! Родео да и
только! Один раз мы все же не удержались и полетели на пол. Я набил себе шишку
на затылке, а Пашка ушибла локоть. Но все это было для нас уже не так важно. Мы
ехали к людям! И я предвкушал, что уже совсем скоро смогу звякнуть домой и
узнать, что же там творится в мое отсутствие!
Примерно через час этого
таежного родео мы прибыли на базу. Она состояла из нескольких вагончиков, палаток и навесов, скромно притулившихся у подножия высокой красно-черной горы.
Рядом имелась взлетная
полоса для «кукурузника», под которую, видимо, сгодилась небольшая таежная
просека. Когда мы вывалились из душного отсека вездехода и, неуверенно стоя на
ногах, растирали свои мышцы и суставы, привыкая к твердой земле, на лесной
аэродром совершил посадку самолет, показавшийся мне уже знакомым. Наверное, это
он тогда летал над горою, когда я махал ему руками. Дядя Юра отвел нас в один
из вагончиков, а сам пошел в радиорубку, чтобы сообщить о нашем возвращении на
большую землю. Я же, не удержавшись, снова выпросил у него телефон. На одном
дыхании я выскочил из вагончика и взобрался на ближайшую сопку. Присев на
горячий валун, вновь набрал желанный номер. И почти сразу же услышал: — Да-да, слушаю!
Это была мамка! Сотовая
связь на сей раз была на высоте! Я даже задохнулся от волнения и восторга.
— Слушаю, говорите!
— Мам, привет, это я! —
набрав побольше воздуха в легкие, закричал я в трубку.
— Жорка, это ты?! Ну,
наконец-то! — облегченно выдохнула мама и тут же как-то строго продолжила: —Где же вы там пропадаете?! Не надоело еще по тайге шляться? Мы тут с отцом
места себе не находим… к Египту уже все готово… а ты… Спасатели вот даже
никак не могут нагнать вас и думают, что вы с ними специально в прятки играете, за нос водите! На одном месте не сидите, все убегаете куда-то! Только вашу
стоянку обнаружат, а вас уже и след простыл! Как понимать это, Жора?
— Да ты что, ма! Мы тут
такого хлебнули, концы едва не отдали! А ты — специально… — удивился я тону
матери.
Но она меня совсем не
слушала.
— Эта монашка, похоже,
совсем тебе голову вскружила!
— Ма, не говори так!
Пашка… она хорошая!
— Знаем мы этих, хороших!
В тихом омуте… сам знаешь…
— Ну ты что, ма! Не надо
так о Пашке, мам, не то мы поссоримся. Она славная! Она же верующая! Не то, что
мы… Да я, если хочешь знать, жизнью ей обязан! — обиделся я, пылая от
волнения и непонимания.
— Ну ладно, Жор, прости,
скажи лучше, где вы там на сей раз притаились.
И тут я вдруг ощутил
острое желание нажать на сброс вызова. Слезы обиды сдавили мне челюсти. Да-а-а, вот так поговорили… Я-то думал, вот обрадую своих этим внезапным звонком из
ниоткуда, а они, оказывается, думают, что мы со спасателями в кошки-мышки
играем!
В одно мгновение перед
глазами предстали жуткие картины наших лесных мытарств: коварные объятия