- Да никакая она не Гелла! Она - Галя, и не нужно было позволять ей творить все, что взбредет в голову! - Алина в сердцах сбросила мокрые туфли и прошла в ванную.
Набирая горячую воду в ванну, Алина бросила взгляд в зеркало. Увиденное даже не разочаровало - осунувшееся лицо, поникшие плечи. С тех пор, как стало понятно, что Гелла пропала, следить за собой не хватало душевных сил.
И когда все это началось? В какой момент мы ее упустили? Нет, не в тот день, когда Галка, ненавидевшая свое имя, вдруг заявила, чтобы не смели звать ее Галей. Ее теперь зовут Геллой. Ну да, спорить с ней было невозможно. Наверное, она всегда был такой - неуправляемой, пытавшейся всем доказать, что вест мир вертится вокруг нее.
Алина, лежа в теплой воде ванной, прислушивалась к стуку капель, вылетавших из крана. Постепенно мысли направились в недавнее прошлое.
Если б не та поездка в Питер два года назад, все могло быть по-другому. Алина бросила взгляд на полочку над раковиной, где, словно в ожидании Геллы, лежала забытая ею цепочка.
Перед той поездкой Гелла долго болела, больше полутора лет не выходила из дома. Не из-за тяжести заболевания. Хотя болела Гелла серьезно, с раннего детства, но не настолько, чтобы быть привязанной к дому. Причина затворничества, большей частью, скрывалась в особенностях характера девочки.
Ольга Владимировна, считавшая, что упустила возможность воспитать дочь выдающейся личностью, С усердием взялась за воспитание внучки. Обстоятельства этому благоприятствовали. У Алины, расставшейся с отцом Галочки, появился любимый человек, ей было необходимо устраивать свою судьбу. К тому же, Алине еще предстояло доработать на Севере до окончания контракта, а ребенку, по рекомендации медиков, требовалось срочно сменить климат. Галочка родилась болезненным ребенком. Как выяснилось позже, в сосудах ее мозга был какой-то дефект и ребенку нельзя было нервничать, даже громкий крик мог иметь тяжелые последствия. Врачи говорили, что ребенка надо оградить от сильных эмоций.
Любящая бабушка поняла рекомендации медиков буквально, и считала своим долгом сделать все, даже достать звездочку на небе, если ребенок изъявит такое желание. Впрочем, такая семейная политика вполне соответствовала семейному укладу жизни. Ведь так трудно доходчиво объяснить малышу различные запреты и ограничения. Да еще оставаться при этом непреклонной и последовательной, воспитывая свое чадо. Запретив что-то однажды, не свернуть с этого пути, стойко выдержать шквал детского негодования, и не сломаться - сродни подвигу. Причем смысл этого подвига неясен, а результат непредсказуем. Возможно, кое-то просто любит создавать себе трудности, чтобы продемонстрировать свою самоотверженность в воспитании, а то и просто самоутвердиться за счет ребенка.
В их же семье главным было оградить ребенка от лишних волнений. И рекомендация была дана не кем-то, а авторитетными врачами. Поэтому бабушка усердно выполняла их рекомендации. Любимая внучка купалась в лучах неустанного внимания и заботы. Ведь все было для нее! Новинки-игрушки, самые модные одёжки, только лучшие преподаватели для занятий английским и хореографией, а затем настольным теннисом. Галочка должна верить в свои силы. Поверив в то, что он достойна лучшего, сможет добиться в этой жизни больших высот. Ну что ещё нужно ребёнку для счастливого детства?! И откуда только такая неблагодарность?
Сообразительная малышка ничего, кроме умиления взрослых, не получала. Одаренная редкой сообразительностью, она уже в трехлетнем возрасте чувствовала неограниченную власть над взрослыми. Маленькая инфанта с грудного возраста умела повелевать и добиваться своего. Подданных ее маленького мирка, осмелившихся проявить нерасторопность или непослушание, ожидала суровая кара в виде крика, а то и испытания на себе маленьких крепких кулачков. Ольга Владимировна с пониманием относилась к болезненному капризному ребенку, даже когда тот, придя в негодование от нерасторопности бабушки, мог себе позволить прикрикнуть на нее, назвав дурацкой бабкой. Понятно, что бабушка, как человек взрослый, просто не обращала внимания на подобные выходки воспитанницы и старалась побыстрее поворачиваться, чтобы не заслужить очередного нагоняя и не расстроить ребенка.
Когда-то коллеги за глаза называли Ольгу Владимировну «женщина-ледокол». Она всегда знала, чего хочет, и как этого добиться. Убедившись, что ее дочь неспособна взять свою судьбу в руки, слишком ленива и нерасторопна, Ольга Владимировна и в семье играла роль, соответствующую мнению коллег. Она устроила дочь в один из популярных московских институтов, куда конкурс всегда был очень высок. Затем пристроила ее на хорошо оплачиваемую и не слишком обременительную работу. С таким же рвением она взялась за пестование внучки.