— Позвони, как приедешь!
Сергей кивнул.
— Батюшке привет передавай!
Он направился по лесной тропе, ведущей к железнодорожной станции. За время запоя вынужденно скинул несколько килограммов, привычное к регулярным тренировкам тело жадно требовало движения. Жанна считала его болезненное пристрастие к спорту проявлением невроза, он посмеивался над подругой, привыкшей все подвергать самоанализу.
На следующий день после банного детокса они провели с Сомовым небольшой спарринг. Мышцы привычно откликались на нагрузку, друзья хорошо знали манеру боя друг друга, Виталик владел четким лоу-киком, как называется удар ногой по бедру противника, сильной стороной Авдеева был бокс. Мужчины гарцевали по импровизированному рингу на поляне перед домом. Сергей на собственной шкуре ощутил всю тяготу недельного запоя. К концу второго раунда его дыхание стало прерывистым, пот заливал глаза, сердце звонко стучало в висках.
— Могло быть и хуже! — сухо прокомментировал Сомов, влепив свой фирменный лоу в бедро товарища.
Лес укрыл человека в своих объятиях, мохнатые лапы елей сладко пахли смолой, заливисто пели птицы. Тропинку перебежала белочка, взлетела по стволу сосны, цепляясь острыми коготками за древесную кору, сверкали, как бусинки, черные глаза зверька. Путь преграждал широкий ручей, безмятежно журчала темная вода. Сергей опустился на четвереньки, зачерпнул ладонью, поднес к губам, от холода заломило зубы.
— Все это и есть Божье чудо! — говорил отец Арсений, обведя рукой притихшие сосны. — Мы ищем Бога в деньгах, в суете, в схватках за место под солнцем, а оно совсем рядом. Протяни руку… Другого мира у нас не будет. Так давайте начнем ценить его, благословлять, а не проклинать, убивая себя водкой, злобой и завистью.
«Другого мира не будет». Круто сказано!
Он двинулся дальше, немного прихрамывая при ходьбе, — стервец Виталик вложился в удар на совесть! Он тоже не промах, дважды пробил тому печень! Сергей невольно улыбнулся. «Пока нас кто-то любит, наша жизнь нам не принадлежит!» — сказал отец Арсений.
Тропа повернула, деревья расступились, впереди показалась платформа. Сергей купил у улыбчивой, осыпанной солнечными веснушками девушки-кассирши билет до Петербурга.
— Счастливого пути! — На девичьих скулах играли ямочки.
— Спасибо!
Пятнадцать часов тридцать минут, привычно отметил Авдеев. До прихода электрички оставалось четырнадцать минут. Он сел на скамейку, подставил лицо солнечным лучам. «Ты способен позабыть Жанну, солдат?» — задал он себе мысленный вопрос, как делал иногда, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, превращающих сознание в беспокойное общежитие, населенное сварливыми соседями. «Нет. Но ты можешь продолжать жить с этим дальше…»
Чей-то крик вывел его из сонной задумчивости. Кричала женщина. Платформа была пустынна, дачный сезон еще не наступил, поодаль наблюдалась какая-то возня.
— Прошу вас! Прошу вас, не надо!
Сергей моментально оказался на ногах. Раздался звонкий хлопок, который бывает, когда бьют ладонью по щеке, и вслед за ним пронесся поток сочного мата. Ругался мужчина. Двое старичков, стоящие в дальнем углу перрона, спешили скрыться в зале ожидания, расположенном при входе на платформу. Высокий молодой мужчина с румяными щеками преувеличенно внимательно изучал меню своего смартфона, остальные граждане расходились с тем характерным выражением лиц, которое возникает у людей, стыдящихся своего поступка, но в глубине души убежденных, что окружающие этого не замечают. Сергей направился в ту сторону перрона, где происходила какая-то возня. Мужчина со смартфоном кинул в его сторону осторожный взгляд и вновь углубился в изучение мелькающих картинок. Его уши горели рубиновым светом. Пожилой мужчина катил тележку на колесиках с привязанной к ней полосатой сумкой.
— От этих наркоманов совсем житья не стало! — Он виновато улыбнулся.
Во фразе, обращенной частично к Авдееву, а частично в пустоту, сквозило отчаяние. Мужчину крепко держала под руку седая женщина с интеллигентным лицом. Набежала тучка, угловатые тени скользили по асфальту. Возле ограждения скопилось несколько человек. Коротко остриженный парень с синей татуировкой на шее деловито рыскал в женской сумочке. Он вывернул наизнанку содержимое, со стуком выпала расческа, покатилось по асфальту круглое зеркальце, на его поверхности отразился кусочек синего неба и решетчатого ограждения перрона. Его приятель, высокий, хорошо сложенный, с симпатичным лицом и задумчивыми карими глазами, держал за локти женщину. Поодаль стоял еще один постарше, худой и лысый. Похоже, только что освободившийся из мест лишения свободы уголовник. Урка. Он не вмешивался в творящееся на пустынном перроне действие, но Сергей молниеносно угадал в нем вожака. Симпатичное лицо женщины исказила гримаса страха и удивления. Грабеж совершался среди ясного весеннего дня на глазах у полутора десятков свидетелей.