Люба в это время старательно делала вид, что спит. И детей уговорила лечь по своим кроватям. Сказала им, что так надо. Павлик уснул в самом деле, а Зоя послушно легла, понимая, что мама говорит им сделать это не просто так.
Значит, была у неё причина на это. И ещё, девочка мучительно напрягала память, ЧТО она видела в парке. Ей показалось, или это, в самом деле, был их папа. Только почему-то он держал за руку чужую девочку.
И тётенька рядом шла незнакомая. Она снова и снова выставляла перед собой картинку и не могла поверить в увиденное. Теперь, лёжа в кровати, девочка припоминала, как изменилась в лице мама.
И как торопливо они уходили из парка, потом остановили машину и так же поспешно уехали. И дома, как только вошли, мама велела раздеться и ложиться в кровати. И дети с мамой не спорили.
Мама сказала, значит, её нужно слушаться. Зоя чуть не заплакала, вспомнив, как у мамы дрожали губы, и в глазах стояли слёзы. Она не плакала, но Зоя понимала, что мама не хочет, чтобы дети видели её слёзы.
И вообще, Зоя уже не маленькая, она всё понимает. И то, что семья у них теперь не такая, как была раньше. Папа не носит маму на руках и не целует её. И спят они теперь на разных кроватях.
Папы часто не бывает дома, и Зоя боится, что он может уйти от них. У Лены Казаковой недавно ушёл из дома отец, у него теперь другая семья. Лена – близкая Зоина подружка. Зоя сразу заметила, как подружка переживает предательство отца.
Зоя жалела Лену и думала о том, что у них никогда такого не произойдёт. Теперь Зоя в этом не уверена. Она как-то подслушала разговор мамы и бабушки, те разговаривали про папу. И бабушка сказала, что во всём виновата Любина болезнь.
Ведь не зря в народе говорится, что брат любит сестру богатую, а муж жену здоровую. Зоя не очень поняла бабушкины слова. Павлик – родной братик Зои. И Павлик Зойку любит, хотя она не богатая.
И почему он должен свою сестру не любить? А про маму с папой всё поняла. Мама в последнее время сильно болеет, значит, папа её любить перестал. Потому что так в народе говорят.
Лучше бы в этом самом народе ничего такого не говорили. Потому что это – неправда. Зоя тоже слышала, как пришёл отец, слышала его осторожные шаги по квартире. Тот старался не шуметь.
Она не видела, как отец заглядывал в комнату, потому что смежила глаза ещё крепче. Пусть папка думает, что все спят. Мама сказала, что так надо. Сердечко отчаянно стучало и не отступало предчувствие беды.
Наверное, папа с мамой сегодня обязательно будут ругаться. Мама будет плакать, а папа… Что будет делать папа, Зоя подумать не успела, потому что уснула. На самом деле, уснула. Наверное, просто устала.
Любе надоело лежать и прикидываться спящей, тем более, что внутри всё клокотало от негодования. Не хотелось скандал закатывать при детях, но видимо, придётся. Просто так этот случай Люба Николаю не спустит.
Особенно, бесила Любу беременная женщина. Значит, этот кобель заделал своей потаскушке ребёнка, и теперь по паркам её выгуливает? Ну, я тебе сегодня выпишу по первое число!
Ты у меня теперь всю оставшуюся жизнь её выгуливать будешь. А жизни тебе, тварь, останется ровно столько, сколько Люба тебе позволит жить. Теперь её ничто не остановит. Кольке больше не жить!
Люба решительно встала и вышла на кухню. Николай заискивающе улыбнулся.
–Поспала? А я тихонько пришёл, чтобы вас не разбудить. Смотрю, спят мои любименькие, ну я и прошлёпал на кухню. Вот, сижу…
Люба сузила глаза и перебила мужа.
–Любименькие твои в парке остались, а мы так… в одной квартире живём.
Она встала у плиты и сложила руки на груди.
–Ну, рассказывай.
Николай замер. Рядом с Любой на столе закипал чайник и не было гарантии, что он прямо сейчас не прилетит ему в лицо. С этой психованной станется, ей ничего за это не будет, тем более, что она больная.
А он ослепнет или вообще… кони двинет. Любке по фиг, ей жить две пердинки до смертинки остаётся. Ходил Николай к участковому врачу, чтобы поговорить и выяснить, так сказать, перспективы дальнейшей жизни.
Не порадовала его Тамара Петровна. Сказала, что болезнь в любом случае прогрессирует. Не сейчас, так через полгода, и конец один – Люба умрёт. Так-то, все мы помрём, рано или поздно, но у Любы не долгий век.
Что отвечать Любе, он не знал. Зато понимал, что этот разговор с женой у него последний. Имеется в виду последний день его семейной жизни. Выгонит его Любка, как пить дать, выгонит. И отправится он, солнцем палимый…
Уйти есть куда, но только не стремится Николай что-то в своей жизни менять. Его всё устраивало, видимость счастливой и дружной семьи, он, как мог, всегда поддерживал. Ну, гульнул, с кем не бывает.