Денис не сводил глаз с Лины, та смутилась.
–Ну, хватит меня рассматривать!
–Я в первый раз тебя так близко вижу. Обычно со стороны смотрю. А ты идёшь, как принцесса, никого не замечаешь.
Лина вздрогнула. Принцесса? Её так мама называла, но она думала, что для всех мам их дочки принцессы. Оказывается, и этот молодой человек тоже так думает. Значит, она и в самом деле…
Лицо Лины порозовело.
–Скажешь, тоже! Принцесса!
–Скажу. И сто раз повторю. Принцесса. Ты вообще, не такая, как многие девчонки. А знаешь, ты не только мне нравишься. На тебя многие западают. А я сегодня решил, что подойду к тебе и познакомлюсь.
Он счастливо жмурился.
–Вот, познакомился.
Домой Лина в этот день пришла поздно. Они с Денисом гуляли по парку, потом сидели в кафе, и разговаривали. Девушка подумала, что этот день – самый счастливый в её жизни. А так хочется, чтобы их было много.
Нет, не так. Нужно, чтобы все её дни были счастливыми. Бабушка тоже заметила изменившееся настроение внучки. Валентина Петровна часто болела в последнее время, наверное, сказывалось нервное напряжение.
Что и говорить, последние годы были не самыми радостными, столько горя и бед пережила семья. Сначала, дочка единственная долго болела, потом Любоньки не стало. А следом внучка, Зоя, таких дел наворотила!
Сколько пришлось слёз пролить, уговаривая органы опеки не заводить на внучку отдельное дело! А разговоров в городе… стыдно было на улице показаться. Никто не верил, что зять вместе с новой женой палёной водкой отравились.
Родители Наташкины кучу жалоб настрочили, чтобы девчонку-убийцу в тюрьму упекли. А милиция сказала, что не доказана вина девочки, обыск в квартире был, ничего не нашли, указывающего, что это убийство.
Валентина Петровна узнавала про лекарство, пока праздники, было не до вскрытия, а потом уже те таблетки разложились внутри у несчастных, нечего было описывать. Честно сказать, Валентина Петровна, и правда, внучку побаивалась.
Но не настолько, чтобы отказываться от неё. Подружка, что в органах работала, присоветовала отправить Зою подальше из города. Пусть страсти улягутся. Она же и про смену фамилии Зои надоумила.
А внучка, тоже неглупая, сама до этого догадалась. Теперь у Валентины Петровны и Михаила Ивановича внучку зовут Лина Морозюк. Так будет лучше для всех. Глядишь, всё забудется, как страшный сон.
Да, сон… часто сны нехорошие Валентине Петровне снятся. А по внучке не похоже, чтобы её кошмары мучили. Живёт и жизни радуется. Вон, сегодня из института вернулась. А глаза, словно бриллианты сверкают.
Наверное, влюбилась внучка. Возраст самый для любви. Красавицей Зоенька, тьфу ты, Господи, Лина выросла. Дай Бог ей счастья. И чтобы Павлика Господь тоже своей милостью не обделил.
А им с дедом никто сто лет жизни не отмерит, успеть бы мальца до ума довести, выучить. А потом женить. Да правнуков дождаться. Валентина Петровна улыбнулась. Вот, размечталась, старая!
Глянула на внучку.
–Ой, стрекоза! Похоже, влюбилась!
Лина обняла бабушку.
–Не знаю, бабуля. Я только сегодня с ним познакомилась.
–Парень-то хороший?
–Хороший, бабуля!
–Ну, и ладно. Даст Бог…
И она поцеловала внучку.
Теперь Лина жила ожиданием встреч с Денисом, не задумываясь о том, из какой он семьи. Кажется, теперь для неё это было вторично. До этого времени, у неё не было ни одного романа, ни одной, мало-мальски, влюблённости.
В институте молодые люди встречались ежедневно, обедали вместе в кафе, гуляли в парке. Лина понимала, что её засасывает всё глубже это непонятное чувство, и оно не даёт ей спать ночами. А если, это любовь?
Теперь всегда перед глазами стоит улыбающееся лицо Дениса, и ничего она поделать с этим не может. Для неё было страшной бедой, если кто-то из девушек слишком близко подходил к Денису, тогда всё внутри сжималось и хотелось стереть соперницу в порошок.
Но Денис поводов для ревности не давал. Или Лина этого попросту не видела. Каждодневные встречи приносили радость, наполняли сердце живительной влагой, хотелось петь и смеяться.
Осень полоскала дождём деревья, старательно промывала остатки золотой листвы, и если её не устраивала собственная работа, она стряхивала всё это на землю. Потом спохватывалась и снова лила сверху потоками воду.
Небо заволакивало тучами, солнце стыдливо выглядывало из серой лохматости, и тут же пряталось. Видимо, его осенний пейзаж не радовал. Ночами подмораживало, и лужицы стеклянными блюдцами то тут, то там валялись на земле.
К обеду от стекляшек не оставалось ничего, мутную воду из лужи расплёскивали ноги прохожих, но с осенью шутки плохи. Златоглавая красавица хмурилась и тут же восполняла недостаток мутной воды.