— Ты обещал не трогать… сегодня, — шепчу хрипло.
— Я тебя хочу, конфета.
Я чувствую, как ты хочешь. Каждый сантиметр закостеневшего органа чувствую. Большого и совсем не податливого. Дьявол мнет мою кожу как пластилин. Опаляет затылок огненным дыханием.
Он вынуждает меня прогнуться в спине. Почти до боли. Это моя попытка отстраниться от его тела. Только между ног все равно ощущаются скользящие движения дикого ненасытного желания.
Дьявол! Рустам не собирается останавливаться. Дикое оцепенение пробирает кожу до нервов, когда я понимаю, что его орган все еще растет. Он не останавливается в размере, возбуждение хлыщет по его венам раскаленным металлом.
В голове всплывают картинки. Одна за другой. На миг я представляю, как он войдет в меня и содрогаюсь от внутреннего напряжения, когда буквально чувствую его толчок. Представляю, как руками он схватит попу, с рыком станет ее мять, а следом его член погрузится внутрь, сантиметр за сантиметром раздвигая меня изнутри.
Твою мать!
— Прошу, остановись…
Но дьявол делает резкий толчок. Я кричу, словно он только что овладел мной.
Затем понимаю, что я просто увлеклась. В мыслях — представила, нутром — ощутила толчок и все это приняла за действительность.
— Я тебя еще не трахал, а ты уже орешь, — хмыкнул дьявол порока.
Басманов хватает мою руку, и в следующую секунду я скольжу ладонью по чему-то очень горячему и бархатному. Непроизвольно обхватываю то, что мне дали потрогать, и в ту же секунду над ухом звучит стон, перемешанный с рыком.
Горло сжимается в инстинкте проглотить слюну. Но во рту сухо. Я понимаю, что в моей руке огромная плоть. Горячая, по венам которой течет бешеная кровь. Влажная от моих соков.
— Нравится? — усмехается хрипло.
И толкается в ладонь.
Я поспешно одергиваю руку, крепко зажмуриваясь.
Я никогда… никогда…
— Дьявол, — шепчу обессиленно, — молю, не сегодня!
Минуя мою ладонь, он вновь погружается между ног и словно нарочно толкается в нужном направлении. В горячее пекло, разгоряченное собственными мыслями и бархатом в моих руках.
А затем все прекращается. В один лишь миг.
— Это был трейлер. Кино будет завтра.
— Что? — шепчу недоверчиво.
— Спи, родная… пока позволяю.
Сердце бьется в груди остро, почти навылет. Его сильная рука рывком прислоняет мое тело к своему. Пульсирующий орган не думает покидать бедра, так и остается стоять у влажного нутра.
Сам дьявол в шею носом утыкается и с шумом воздух в себя вбирает:
— Мной пахнешь… Судьбоносная ты, Полина. Моя.
Я блуждаю по квартире Басманова уже двадцать минут, и лишь сейчас обнаруживаю неприметную дверь. Рустам вот-вот может проснуться и не обнаружить меня в своей кровати. Я дико боялась не успеть.
Дверь не закрыта, хотя замок есть. Проникнуть в кабинет не составляет труда, как и найти необходимую бумагу. Здесь ничего не спрятано, ведь территория Басманова охраняется, а кабинет всегда заперт… должен был быть.
Даже сейф был не заперт… как ловушка. А что, если и правда ловушка? Но я отбрасываю эти мысли прочь.
Полина здесь и в помине не должна была находиться. Я обычная женщина, не враг Басманову. Он доверился мне, но этим утром я собираюсь растоптать его доверие.
Мне не оставили выбора. Я проникла в кабинет Рустама и быстро отыскала необходимый документ. Смертник называл документ — крючком, а я просто хотела спасти брата.
Сердце бьется бешено, пока я сравниваю фото в телефоне и настоящий оригинал. Тот же цвет, та же подпись. Страниц с десяток, больше похоже на договор.
На чертовски важный договор, за который можно умереть.
Но выбирать не приходится. Я даже не вчитываюсь в буквы — не успеваю.
Не оставляя себе времени на раздумья, я судорожно прячу документ под одежду. Бегло осматриваюсь вокруг. Никого, тишина…
Осторожно закрываю дверь кабинета, оставляя все на своих местах. Молюсь, чтобы Рустам еще спал. Иначе мне не жить.
Двигаюсь обратно. Вспоминаю, как найти выход из квартиры, но меня лихорадит так, что я ударяюсь об дверной косяк. Становится больно. Чертыхаюсь.
И резко в спине прогибаюсь, когда позади раздается сонный голос Басманова:
— Ты что здесь забыла?
Басманов проснулся. Это первое, что приходит в голову. Я резко оборачиваюсь. Боже, он ведь сейчас все прочтет в моих глазах…
— Я собиралась домой… — голос хрипит от перенапряжения, — но заблудилась. Не нашла выход.