Из запасного выхода школы вышла девушка в белом пуховике на черных заклепках, белом платке, позаимствованный у бабушки, в черных сапожках на высоком каблуке. В руках огромный пакет, в который упакованы школьный рюкзак и верхняя одежда, в которой Ната пришла в школу. Пуховик и сапожки прислала Оксана из Германии, но для такого дела Рысь все же нацепила эту одежду.
На улице поправила на носу черные очки. Данный маскарад ранее не был замечен и сейчас не подвел. И куда теперь? Друзей нет, у которых можно скоротать время или спрятаться. Родственники тоже не будут рады. Единственный самый близкий человек это бабушка, но она не одобрит выходку внучки. Поэтому отправилась она в свои излюбленные места: городской парк и кофе «Алый парус».
Разгуливая по зимнему парку, Ната чувствовала себя свободной. Вот так просто брести в одиночку и не думать о ненужном. Девочка и не чувствовала себя одинокой в такие моменты, да и не одна она! Вон голуби серые, которых Ната подкармливала крошками хлеба. Крошки быстро исходили на нет, да и солнце не желало светить круглые сутки. Пришлось шагать домой. Девушка встала со скамьи, взмахнула руками, от чего птицы разлетелись в разные стороны. Отлетели недалеко - не бояться наглые пернатые. В этот момент проходил рядом парень, примерно, ее ровесник. Он остановился, улыбнулся. Ната сняла очки и не очень приветливо улыбнулась: одним уголком губ. Рысь уже хотела что-нибудь колкое сказать незнакомцу, но слова застыли в горле. И парень молчал. Спустя минуту, Ната водрузила очки обратно на нос, не стоит показывать свое лицо и более дружелюбнее, улыбнулась ему. Развернулась резко, только замочки забрякали на рюкзаке и поспешила домой.
Костя тоже пошел, только в другую сторону....
В полусне Ната вспомнила недавнюю встречу: « Забавная ситуация. Стояние в парке, тоже самое, что стояние на Угре».
...
- Рысива, у тебя есть желание дополнительно позаниматься географией? - спросил учитель.
В классе уже давно никого нет, кроме нее и географа. Надо же так уснуть, чтобы звонок на свободу проспать!
- Вот смотрю я на тебя, - продолжал Петр Васильевич, - Ты мне напоминаешь одну девочку, которую мне раньше довелось учить. Только она была более послушна.
- Я в этом не виновата. Меня уже не переделать, - Рысь не желала углубляться в прошлое препода, небрежно закидывала в рюкзак учебники.
- Знаю я про тебя все, - сказал Петр Васильевич мягко. - Та девочка твоя мама.
- Мне все равно, - холодно произнесла Ната, кулаки сжались. Она терпеть не могла это словосочетание: «твоя мама». - У меня нет матери!
Учитель хотел возразить, Рысива вылетела из класса. Злость искала выхода, и нашла. Около школьного выхода стояли три подружки. Рысь не заметила их.
- Эй, тормози! - Ворошилова Таня успела схватить ее за рукав куртки.
- Мы пол-урока ждали от тебя ответа. А сейчас между прочим свое личное время на тебя тратим, - затараторила Камшилова Наташа.
- А я вас и не просила мне жертвовать ваше драгоценное время! - крикнула Ната, выдергивая свою руку из пальчиков Тани. - И пошли вы со своим рыжим великаном!
- Куда? - Ворошилова начала терять терпение.
- Ты же у нас умная. Вот и подумай на досуге, - ответила с наглой ухмылочкой Ната.
- Ты где головой ударилась? - в том же духе поинтересовалась Камшилова.
- Наверно, об парту стукнулась пока дрыхла, бедняжка, - подсказала Ворошилова.
- Сейчас сама у меня ударишься!
- Точно стукнулась, - покрутила у виска Таня.
Виола стояла рядом, но будто ее здесь не было.
- Мама в детстве не уследила за малышкой-Рысью, - усмехнулась Камшилова, - не понимая, какую боль словами только что причинила однокласснице.
Либец-2 набросилась на Камшилову с кулаками и наплевать, что та её выше намного. Камшилова успела спрятаться за спину Тани. Ворошилова быстро оттолкнула разъяренную Нату. И та оказалась в сугробе. Подружки расхохотались.
- Перестаньте! - одернула их Виола. Она хотела подать руку Рысивой, чтоб помочь подняться. Ната сама вскочила. Девочки, молча, поспешили удалиться.
Наблюдателями сцены общения десятиклассниц, стали девчонки из 5А. Хотелось плакать, но нельзя! За Натой в школе укрепился авторитет вредной колючки и менять его на плаксу-ваксу не собиралась.
Если бы сейчас знакомые из школы увидели Рысиву, то не сразу бы узнали ее. Хотя Ната сейчас брела неуверенной походкой, ссутулившись, со слезами на глазах. И переодевания не надо. Она не рыдала, просто по ее лицу текли слезы сами по себе. Она просто больше не могла все держать в себе: это очень трудно. Даже этой неурядицей поделиться не с кем.