— Смотри: в ванной есть бортик с… прости, фигура речи, — Эсми виновато потупила голову, откашливаясь, — с подлокотником, можно пользоваться этим как поручнем. А вот здесь — держатель для полотенец. Первое время, пока не привыкнешь, можно будет опираться на него. Шампуни и гели можно будет запомнить по запаху, если не менять марки, то это будет совсем просто. А ножницами и бритвами лучше пока не пользоваться — сначала потренируемся на картошке.
— В коридоре полно всяких ящиков, но если идти строго по центру, ты не зацепишь ни один из них, можно придерживаться за левую стену вытянутой рукой. Окна тоже пока не трогай, проси кого-нибудь открыть их в случае чего, а к плите и близко не подходи — это будет отдельный урок завтрашнего дня. Пока только микроволновка. Во двор можно выйти через заднюю дверь, но там слишком крутая лестница без перил, лучше обойти через переднюю. Мы прогуляемся туда чуть позже. Пока можешь разобрать вещи, — Эсми неуверенно поглядела на сумку в собственной руке, состоявшую в большей степени из лекарств и потрёпанных маек с брюками (Белла подозревала что что-то из этого наверняка принадлежало тётушке), — я пойду достану пирог. Будь аккуратна, а в случае чего нажимай кнопку.
Белла кивнула, сжимая в руках маленькую конструкцию, что-то вроде старенького мобильника с тремя кнопками и голосовым контролем, и присела.
Дурсли должны были знать, что Белла достаточно богата, чтобы отдать им любые из возможных растрат, потому она не особо волновалась, раскладывая чужую одежду и мелочи вроде расчёски. Единственное, она немного замешкалась, когда нащупала маленький браслет с треугольником в центре — определённо эта вещь была не её (как и всё здесь, но наличие белья и расчёски она хотя бы могла объяснить).
Белла встряхнула головой и надела на руку браслет.
Ещё одна проблема, с которой она была вынуждена столкнуться секундой после — проблема переодевания. Девушка усиленно пыталась нащупать застёжку толстовки, но вместо этого, перекрутила ткань у себя на шее.
В больнице, как бы плохо там не было морально, ей предоставляли все необходимые удобства. Ей приносили еду, убирали утки и помогали переодеваться медсёстры. Сейчас же она должна была учиться жить самостоятельно, ведь при всей помощи миссис Каллен, рано или поздно она останется одна, а тётушка навряд ли будет в восторге от перспективы водить слепую племянницу за ручку.
«Ну, возможно этого будет достаточно, чтобы они отправили меня посылкой в Хогвартс, » — Белла усмехнулась, но тут же её улыбка перестроилась в гримасу. — «Да кому теперь нужен такой герой. Я не могу кофту снять без помощи, какой от меня будет толк на войне. А Гермиона… Едва ли она будет рада мне, после того, как я её бросила. Рон мог бы понять, но Гермиона — нет.»
Девушка бессильно опустила руки.
С первого этажа запахло пирогом.
***
Вся следующая неделя проходила по одному сценарию: Белла просыпалась рано утром, чтобы успеть принять душ до того, как остальные проснутся, затем шла в комнату и сидела там несколько часов, слушая монотонное бормотание колонки, объясняющей ей правила чтения азбуки Брайля — миссис Каллен принесла ей диски на вторые сутки, а тётушка пожертвовала, в замен заложенных Беллою фамильных серёжек, разумеется, небольшой аудио проигрыватель.
Белла помнила, как на свой пятнадцатый день рождения Гермиона отвела её в маггловский салон и буквально заставила не кинуть бомбардо в того пугающего мужчину с дрелью в руке.
Далее можно было слышать как громоздкой тушей дядя садится в машину, чтобы отвезти Дадли в школу и поехать на работу — он устроился продавцом в магазинчике Ньютонов, или вроде того, всё что Белла знала: это был магазин спорттоваров. Это конечно заставило её смеяться какое-то время.
На протяжении остального часа тётя порхала по квартире, и сквозь тонкие двери Белла могла слышать, как постукивают её каблучки по деревянным плитам, пока не раздавался звонок и не приходила миссис Каллен — в 9.00, ни раньше и не позже.
Тётушка перекидывалась с ней парой фраз и убегала на курсы шитья вплоть до самого вечера, ведь после курсов, она несомненно захочет зайти к соседям на чай.
Только тогда Белла могла спокойно выйти к милой женщине, в очередной раз соврать, что она завтракала и, обхватив холодную руку, направиться во дворик — слушать о том, что происходит в мире под мягкий голос миссис Каллен, зачитывающий газету, и обсуждать прочитанное. Это странно успокаивало, ведь миссис Каллен никогда не читала плохого, хотя оно там определённо было, — Белла этого, теперь уже никогда не узнает.
Иногда, преследуя только ей известные цели, женщина переходила на французский или испанский, и шутливо зачитывала самое интересное.
— Quelque chose ne va pas, ma chère? Что-то не так, моя дорогая?
— Tout, — лишь угрюмо шептала Белла.
Хотя, порой она ловила себя на мысли, что говоря на иностранном, она перестаёт вновь и вновь мысленно возвращаться к прошлому — дню, когда всё пошло не так. Поэтому она старалась не говорить на французском. И испанском. Как-то миссис Каллен пронюхала, что Белла поверхностно знает латынь (на уровне популярных молодёжью и учебником зельеварения фраз) и утренние посиделки во дворике приобрели ещё более изощрённый для её мозгов характер.
Затем они вставали с, застелённой пушистым покрывалом, земли и шли в дом. На этот раз без помощи, закрепляя, отработанные днями, уже в какой-то степени машинальные действия, Белла поднималась на второй этаж, где доставала исписанные ручкой листы. Миссис Каллен всегда хвалила девушку, хотя вторая сильно сомневалась, что у неё есть вообще какой-либо прогресс в этом деле — писать не глядя было сложно.
В одиннадцать приходил мистер Каллен и проверял её состояние, осматривая ещё красные заживающие шрамы (самый большой из них, под ребром, следствие пневмоторакса, был особенно ему важен), что-то записывал в блокнот и долго светил в глаза фонариком.
Ей так сказали, потому что Белла всё ещё не видела ничего.
После они спускались на кухню, где миссис Каллен готовила обед — Белла была не уверена, что это входит в её обязанности, но спросить так и не решилась, — а Поттер слушала играющую по радио музыку. Телевизор женщина никогда не включала, и у Беллы были свои подозрения почему.
— …Отлично, что насчёт… допустим Северной Каролины?
— Эм, Уолтер Рэли? — девушка беспомощно приподняла брови, выступившие над тёмными очками. — Нет, серьёзно, это ужасно.
Эсми рассмеялась, наливая горячий чай в кружку:
— Ты почти права, только он Роли, — Белла слушала как женщина присела напротив, пододвигая к ней тарелку с индейкой. — В действительности, это наверное единственное имя, которое тебе стоит знать оттуда. Что насчёт девиза?
— Esse quam videri. Быть, чем казаться, — Белла помнила, как однажды Рон нацарапал эту надпись на двери, ведущей в подземелья. Он, должно быть, до сих пор считает, что уделал Малфоя.
— Верно, а теперь, прошу к столу.
— Вот и отлично, — Белла почти застонала, когда долгожданная пища коснулась её рта, и буквально почувствовала внимательный взгляд миссис Каллен. — Вы не едите?
— Я поела дома, и, если честно, я на диете.
— Оу, ясно. В смысле, уверена, что вам ни к чему, но мои слова прозвучали бы куда убедительнее, если бы я вас видела.
Послышался смешок напротив.
— Я рада, что ты начинаешь шутить на эту тему. Это хороший знак.
Белла задумалась, но затем вновь почувствовала аппетитный запах индейки, и мысли как-то сами собой улетели.
Когда часы пробивали что-то в районе трёх дня, со школы возвращался Дадли, как правило в компании какого-то друга — Белла удивилась, что они у него вообще есть, — и закрывался с ним в комнате. Поттер была готова поклясться, что миссис Каллен периодически поворачивает в сторону его комнаты голову и неодобрительно цокает. Уж почему, знать Белла не хотела.