19. АГАТА. СЕЙЧАС.
Время мотает себя назад. Десятки лет сменяются сотнями, за ними тысячи идут и все дальше, в глубину, какую и исчесть-то невозможно.
Когда она появилась, та самая, первая женщина, с глазами, один из которых чернее южной ночи, а второй наполнен небесной синью? Никто не знает, так же как и того, каким образом проявился в ней колдовской дар. Бог её одарил или дьявол посмеялся, но от неё и пошёл нескончаемой вереницей вечный род. Шли эпохи, сменяли друг друга народы, правители создавали и рушили царства, а они, женщины с разноцветными очами, появлялись на грешной земле, путешествуя из страны в страну и с одного континента на другой.
Поколение за поколением ведьмовское потомство рождало только себе подобных и никогда ни один мальчик не приходил в наш мир ни от одной из них. Невероятные, странные и страшные порой, они обладали той притягательной силой, которая влекла к ним мужчин, сгоравших в горниле испускаемой ими страсти. Их любили и ненавидели, им поклонялись короли и проклинали инквизиторы, они вертели, словно марионетками, владыками мира и бежали от разъярённой толпы. Их окружало богатство и погружало в своё болото нищета. Они умирали в постели и расставались с жизнями на плахе. Но как бы ни было, для всех вокруг они оставались ведьмами, умеющими слушать ветер, понимающими шепот лесов, говорящими с птицами и духами мертвых, околдовывающими взглядом. Как бы плохо им ни было, даже тогда, когда казалось, род их прервется навсегда, все равно оставалась хотя бы одна, та кому предстояло и дальше нести в будущее свою нелёгкую ношу.
Вихрь времени кружил, мял и рвал сознание, лица сменялись непрерывной чередой и в каждом из них, буквально во всех без исключения, видела Агата себя. Тысячу раз в тысяче жизней она родилась и умерла, испытала муки родов и предсмертные страдания, летала с хохотом на метле на ведьмовских шабашах и страдала от несчастной любви, пророчила, наводила чары, сводила зельями с ума и убивала, призывая демонов и беспокойных мертвецов. Тысячу раз в тысяче жизней слушала она шепот облаков, провожала взглядом стаи перелетных птиц, расчищая им дорогу от дурного ветра и непогоды, отводила зверей от силков и капканов и давала возделанным полям невиданный урожай, награждая людей за их тяжкий труд. Все было, все будет, все сплела Судьба в одну нить, ту, что вела теперь потерявшую мать и отца, одинокую, беззащитную девочку с крыльями.
- Вернись...
Забытье уходило медленно, нехотя, подобно дневному сну в жару.
- Я тоже видела в своё время, родовая память просыпается в каждой из нас в нужный срок. Теперь ты стала настоящей ведьмой, милая девочка. Пусть так, только именно для тебя уже слишком поздно.
Голос тети, глухой, словно из подземелья, напоминал шипение смертельно ядовитой змеи.
В нем горечь, страх, отчаяние и боль.
20. КИРА. ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ ДНЕЙ НАЗАД.
Существуют на свете вещи, от которых невозможно оправиться, стать прежним. Меняют они в корне, выжигают раскаленным сверлом и разум и сердце и душу.
Так и Киру выжгло. Утром ещё была молодая, цветущая женщина, с той роковой красотой, что предназначена кружить головы и губить судьбы мужчин. Вечером же стала седой старухой; черной, безмолвной тенью скользящей по мрачным городским улицам.
Ничем не примечательное место, глухой тупичок между старыми домами за увенчанным церковью холмом. Отсюда, с пятака, образованного углами глухих стен древних бараков, даже видна её маковка с серебристым крестом. А ещё видны здесь пятна бурого цвета, что так тщетно пытаются смыть летящие с неба снег с дождем. Кровь её Дины.
Когда зазвонил телефон, Кира решила, что это дочь хочет отпроситься, задержаться у подруги ещё на пару часов, как и раньше часто бывало. Но нет, номер оказался незнакомый. Сухой, протокольный голос безвестного человека "в футляре" произнёс роковые слова. На Дину напали неизвестные, наверное хотели ограбить. Она видимо сопротивлялась и тогда её оттащили в тупик между домами и там зарезали. "Примите искренние соболезнования, мы обязательно примем меры, найдём виновных" и так далее. Пустые слова и цена им - плевок в душу.
Вот он, тот тупик, с видом на серебристую маковку, с бурыми потеками на неровных, серых стенах.
Тело ее ребёнка давно уже увезли в морг, подонков ищут. Говорят, собака взяла след... Какой толк? Жизнь они ей обратно вернут, что ли?!
Ползет, еле шевелит ногами по вечерним улицам старуха в чёрном. Мимо совсем иссохших деревьев, к древнему, черному, как сама она теперь, дому в глубине повядшего сада.
Закрыла окна ставнями снаружи, зашторила наглухо изнутри, заперла дверь и уселась в полном мраке без движения. Сколько так просидела, пожирая темноту безумными глазами, кто знает...
Телефонный звонок трелью разорвал тишину.
- Добрый вечер. Из полиции снова беспокоят. Мы нашли подозреваемых. Один уже признался.
Кира молчала. Не было сил говорить.
- Алло! Алло, Вы меня слышите?!
- Слышу. - И отключила вызов.
Ведьме нет жизни в понимании простых людей. Смерти, такой как для всех, тоже нет. Быть ведьмой - проклятье, ибо сила, которая дана, рано или поздно повернется против своей хозяйки. Сейчас Кира все отчётливо поняла, её жизнь, судьба, ниткой протянутая из прошлого в неизвестность, стала ей совершенно ясна. Никогда, ни в какие времена не бывало счастливых ведьм. Ни тёмных ни светлых. Счастье - удел обычных людей.
Но если счастье невозможно, то месть сгодится в самый раз!
Старуха скинула с себя оцепенение. Скоро полночь, самое время для задуманных ею дел.
Пентаграмма белым мелом по полу, чёрные свечи, горящие мутным, коптящим пламенем, веревка висельника, старинное, серебряное зеркало, забрызганное петушиной кровью... И слова, которые не то что произносить, думать о которых крамольно.
Далеки теперь, ушли без возврата времена, когда ради сердечной своей слабости стала она душегубкой. Раньше сердце у неё было, пусть и чёрное, а теперь и такого нет. Будь возможность, изменила бы все? Как знать, только сделанного не воротишь назад. Да и ненависть ещё сильнее стала, когда вот так, без сердца. "Долго же ты, Агатка на сковороде в аду жарилась, прежде чем решила ударить. Забрала мою доченьку. Ладно. У тебя тоже есть, кого отнять."
О странных и страшных событиях, произошедших затем в городе той ночью, долго ещё помнили, говорили с опаской, обсуждали тихим шепотом.
После полуночи на город опустилась туча и хлынул страшный дождь с градом. Деревья падали на асфальт, ветер рвал провода, крыши домов сносило в небо, купол церкви на холме треснул от попадания молнии и крест с него пал наземь.
В полицейский участок, куда привели негодяев, задержанных за убийство девочки по имени Дина, тоже ударила молния. Здание вспыхнуло, быстро и страшно, будто подожгли его сразу с нескольких сторон. Дежурная смена конечно спаслась, но вот те двое... Пытались их вытащить конечно, но все оказалось бесполезным. Говорят, крики их, когда они, хватаясь за раскаленные решётки камер, горели заживо, слышали за квартал от пожарища. Дождь с неба в разгаре зимы и негасимое пламя на земле, никто и никогда такого здесь еще не видел.
Через пару дней кому-то из самых дотошных следователей пришла в голову мысль наведаться к матери погибшей девочки. Говорят, мама всегда была с изрядным приветом, слухи ходили, будто бы колдунья она и все такое. В общем, бабушкины сказки.
Ничего не нашёл тот человек в погонах. Только засохший сад с чёрными мертвыми деревьями и покосившийся, пустой дом, вросший в землю по самые окна.