10. СЕСТРЫ. ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД.
Сад окутан саваном тумана. Деревья в нем не более, чем собственные тени, а дом - лишь тёмный холм в неведомой дали.
Скрип калитки, слабый, робкий, растворился в оглушающей тишине.
Путь Агаты пролегает по узкой извилистой тропке и она словно не по земле ступает, а по тому савану, что расстелен туманом под её ногами.
- Влюбилась.
Голос Киры не узнать невозможно. Он тих и печален, будто шелест листвы под утренним ветром.
- Малышка Агата влипла по уши.
Агата резко обернулась. Кира, вот она, позади, еле видна. Что же ей так неймется, покоя нет?
- Ты никак завидуешь, сестренка?
Выражение лица Киры увидеть на расстоянии невозможно, но Агате того и не требуется. Она прекрасно знает, какая ухмылка исказила лицо, похожее как две капли воды на её собственное.
- Глупости.
Безразличие Киры наигранно. Голос её дрогнул, в нем сомнение и, самое важное, зависть. Кира приблизилась к сестре и они застыли друг напротив друга - отражения самих себя.
- Ведьмочка ты моя, - Кира коснулась лица Агаты, ласково погладив его тонкими пальцами, ногти на которых остры, словно кинжалы. - Чем же приворожил он тебя?
Агата отстранилась слегка и инстинктивно притянула руку к животу. Кира заметила, в глазах её мелькнуло понимание.
- Вот как, - произнесла она задумчиво.
Ведьмы - особенные женщины и мужчины им нужны подстать. Чтобы продолжить род свой, добиться появления на свет Божий не просто дитя, а девочки, которая займёт место матери, ведьмам нужно постараться.
Нет судьбы, говорила мама сестрам в детстве. Нет судьбы и есть судьба. И видя непонимание дочерей, добавляла, поймете мол сами, когда придёт ваш час. Рано или поздно, но настанет миг и каждая для себя решит, есть судьба или нет её.
В тот день, когда сестры увидели Олега, им обоим стало ясно: для них судьба есть. Явилась им в облике мужчины, которому суждено стать источником новой жизни их угасающего рода.
- Вот как значит, - то не Кира словно, а туман её губами сказал.
- Да сестренка, - произнесла Агата и подняла голову вверх. Даже неба не видно, что там, верхушек яблонь, в окружении которых стоят они, и тех не рассмотреть. Сестра и в самом деле очень сильно зла. Ну и что же, её ненависть и зависть ничто в сравнении с началом новой жизни.
Агата повернулась и пошла-поплыла в сторону дома, а Кира осталась на тропинке. Рукой своей она повторила жест сестры, коснувшись собственного тела, внизу, ближе к лону. Нет там ничего, пустота, а ведь хочется, нестерпимо, до дрожи, ощутить внутри себя жизнь!
Так она, молодая, красивая, с потоком черных волос по спине до пояса и застыла в тумане, сотканном из собственной злобы и зависти. Ни слова не сказала она, только слушала воздух, да деревья вокруг.
Влюбилась Агата, прошептала сирень, влюбилась. И Кира влюбилась, Кира тоже, отозвались едва слышно яблони.
Кто поверит шорохам сирени, кто прислушается к словам яблонь?
Никто.
Кроме одиноко стоящей ведьмы.