Абигаэл решительно сжала рукоять паранга, вытерла его лезвие о саронг и заткнула за пояс. Подхватив охапку тростника – бросать было жаль, ведь она столько трудилась, – устроила ее на голове. Несколько вязанок велела взять Петану – пусть займется делом и не носится, сломя голову.
– Ладно же, – сказала она, дожидаясь, пока соберутся другие. – Идем, посмотрим, что за гостей нам бог послал.
Такой она и предстала перед Жозе Спириану, осматривавшим окрестности деревни в компании двоих туземцев и одного из своих офицеров. Белая женщина редкой красоты, одетая как дикарка, босая, с поклажей на голове, вышла из-за деревьев и заговорила на местном языке, улыбаясь застывшим от изумления чужестранцам.
– Аби, вернулась? – окрикнула ее Булан, торопливо обогнавшая мужчин. – Идем, поможешь мне с обедом.
Не дожидаясь ответа, она схватила подругу за руку и потащила за собой. Растерянная Абигаэл едва успела подхватить тростник, чуть не уронив его с головы. Неудобная ноша помешала обернуться и узнать, куда направятся гости, отчего Аби ощутила злость на Булан. Впрочем, ворчание той ее успокоило.
– И чего они удумали – принимать этих чужаков, словно дорогих гостей! Продали бы им что надо, и пусть плывут себе. Чует мое сердце, они пришли не с добром.
– Зачем ты такое говоришь, Булан, – отвечала Абигаэл с укором. – Разве причиняли люди с Запада кому-то из нас вред? Неужели тебе не интересно узнать о них побольше?
– Если станет интересно, спрошу Джу – он с ними не раз торговал. Вот и эти плыли бы на восток, к таким как они. У нас им делать нечего.
Зная свою подругу, Абигаэл не стала спорить. Скоро настанет время накрывать обед, и тогда она сможет поговорить с гостями или хотя бы просто послушать, что они говорят о себе. Она не верила, будто эти люди причинят ей зло, ведь на восточной стороне, откуда Хиджу привозил священника, они прекрасно уживались с местными. Такие мысли окончательно ее успокоили, и Абигаэл торопилась закончить скорее, пребывая в радостном нетерпении.
Войдя в свой дом за нужной утварью, она почувствовала чье-то присутствие. После яркого солнечного света глаза ее не сразу привыкли к густой тени комнаты, и тот, кто явился без приглашения, виделся лишь темным силуэтом в углу. Аби замерла, растерявшись. Она никого у себя не ждала, да и незачем кому-то приходить в пустой дом на окраине – вся деревня сосредоточилась сейчас вокруг необычных пришельцев.
– Не ходи никуда, Аби. Останься здесь, в доме, и не показывайся им на глаза, – произнес тихий голос.
Абигаэл узнала говорившего и поспешила приветствовать его с должным почтением. Дукун редко посещал их с Хиджу, за все годы, прожитые в деревне, всего несколько раз и никогда без дела. И уж точно не стал бы мужчина просто так приходить к женщине, чьего мужа не было дома. Предчувствуя неприятный разговор, Аби расстелила самую красивую и новую циновку, принесла серебряную бетельницу, бутыль туака и все, что полагается, налила вино гостю и села напротив, ожидая, пока он свернет себе порцию бетеля.
– По пути сюда люди с Запада меня уже видели и говорили со мной, – сказала она, стараясь голосом не выдать волнения. – Могу ли я не выйти к ним теперь и не подать обед? Это будет негостеприимно. Что подумают они о нашей деревне?
– Пусть старейшины заботятся об этом. К чему тебе беспокоиться о делах, которые тебя не касаются?
Хотя Абигаэл сидела, скромно опустив глаза, она чувствовала взгляд дукуна. Этот взгляд ощущался почти осязаемым, касался кожи, оставляя желание стереть его, проникал глубже, тянул нервы ожиданием признания. Ей стало неуютно под пристальным вниманием того, кто видел скрытое от простых смертных. Захотелось под любым предлогом покинуть собственный дом, но она не могла проявить такое неуважение. Абигаэл собралась с духом и призналась:
– Я хочу встретиться с ними. Прошу, не запрещай мне.
Боясь показаться слишком дерзкой, она все же не удержалась и посмотрела на мужчину прямо. Лицо его было светлым для уроженца здешнего края, и глаза казались совершенно черными, как небо в безлунную полночь. Тяжелый взор этих глаз выдержать было трудно, но Абигаэл превозмогла робость.
Дукун прищурился, изучая сидевшую перед ним молодую женщину. Украшение деревни, живой талисман, приносящий удачу. Даже родив двоих детей, она не утратила хрупкого изящества, казалось, даже стала еще красивее. Но красота часто внушает недобрые помыслы, и сейчас, присмотревшись к некоторым из чужестранцев, дукун понимал – не нужно им видеть Абигаэл.
– Зачем? – спросил он, глядя на нее строго.