Абигаэл все так же смотрела на них, держа Гембала за руку. Вдруг тот высвободился, сделал робкий шаг, покачнулся, но вцепился в саронг матери и устоял. И заковылял навстречу отцу, быстро и уверенно, ни разу не споткнувшись. Хиджу устремился к нему, подхватил и подбросил в воздух, от чего Гембал зашелся восторженным смехом.
– Когда он успел научиться ходить? – спросил Хиджу, усаживая довольного ребенка на плечо. – Он ведь только-только начинал делать первые шаги, да и то если я держал его за руку. Неужели меня не было так долго?
– Дети быстро растут. Я и сама не заметила, как он вдруг начал бегать едва не быстрее Петана.
Хиджу шел рядом с Абигаэл по песку, обжигавшему ноги, краем уха слушал щебетание старшего сына и пытался вспомнить его первые шаги. Неужели и тогда все произошло, пока сам он уходил в море? А первое слово, произнесенное Петаном? Хиджу не помнил и его.
– Как вы тут жили, пока меня не было? Все ли в порядке, не случилось ли чего?
– Все хорошо. Дети здоровы. Скоро будем рис собирать – его много уродилось, просто невероятно. А в остальном все как всегда.
Но когда Абигаэл говорила, она украдкой отвела взгляд. Хиджу заметил, но промолчал. Позже расскажет обо всем, что ее тревожит, ведь у жены нет от него секретов, а сейчас она наверняка просто не хочет омрачать ему радость возвращения домой.
До самого вечера он возился с детьми, не отходившими ни на шаг: даже подарки, привезенные с далеких берегов, не смогли отвлечь их надолго. Петану не терпелось узнать, где отец побывал на этот раз и что видел, а в ответ мальчик поведал о самом главном событии, произошедшем в деревне за последние дни: об удивительных гостях, приплывших на огромном чудо-корабле.
То, что он услышал об этом от сына, а не от Абигаэл, показалось Хиджу странным. Он заметил, как напряглась она при упоминании людей с Запада, и не стал приставать с расспросами, но позже, оставшись наедине, вернулся к этому разговору. Абигаэл нехотя призналась, что и вправду они были здесь, пополняли запасы и меняли товары, и что она отдала немного жемчуга в обмен на оружие для Джу.
– Ты ведь и сам ему не отказал бы, – говорила она, словно извиняясь, и Хиджу чувствовал: дело вовсе не в жемчуге.
– Мне все равно, куда ты денешь вещи, которые я приношу в дом. Но ты ведь знаешь, я не хочу, чтобы ты говорила с чужими. Особенно когда меня нет рядом.
– Прости, я не могла не выйти к ним. Это было бы невежливо. К тому же с тем человеком был Джу, я не оставалась с ним наедине.
Следовало рассказать Хиджу обо всем, но Абигаэл не смогла. Пусть она ни в чем не была виновата, пусть обещала дукуну сделать это, когда умоляла его молчать о случившемся – посмотрев на Хиджу, она увидела, как на лице его резко обозначились скулы, а брови сошлись к переносице. Он злился только за то, что чужак говорил с нею, не узнав еще о его поступке. Кроме боязни огорчить мужа Абигаэл чувствовала жгучий стыд, вспоминая прикосновения того человека, отчего язык прилипал к небу и слова застревали в горле.
В конце концов Хиджу успокоился и вновь стал с ней ласков. Ведь и в самом деле Абигаэл не искала встреч с чужаками намеренно. Стыдясь своей горячности, он даже просил прощения за то, что был с ней излишне строг и оскорбил ее подозрениями, и от этого у Абигаэл стало еще тяжелей на душе.
Никогда раньше она не обманывала Хиджу. Вина терзала ее, до рассвета не давая сомкнуть глаз. На другой день она то и дело порывалась во всем признаться, но с каждым мгновением все труднее становилось это сделать, и Абигаэл оставалось лишь надеяться, что дукун сжалится над ней и ничего не расскажет.
Страх и чувство вины не отпускали, заставляя ее украдкой следить за мужем. Всякий раз, когда в поле зрения появлялся дукун, нервы Абигаэл сжимались в тугой узел, и она провожала его взглядом, напряженно ожидая – сейчас подойдет к Хиджу и выдаст ее секрет. Но за все время мужчины лишь обменялись приветствиями и парой обыденных, ничего не значащих фраз. Хиджу не был дружен с дукуном, впрочем, как и с остальными соседями, и сегодня Абигаэл впервые была этому рада.
К концу дня она так измучилась, что решилась на разговор. Рано или поздно все равно пришлось бы это сделать, и чем позже, тем тяжелее далось бы признание. Но открыть всю правду она побоялась, умолчала о том, как тот человек напал на нее.
– Почему ты сразу не рассказала? – как она и ожидала, Хиджу разозлился.
– Я не хотела тебя огорчать. Тем более, ничего же не случилось. Дукун прогнал его.
– Да, в этот раз ничего не случилось. Повезло. Но все же… – он осекся и сузил глаза, внимательно рассматривая Абигаэл. От этого пронизывающего взгляда ей стало не по себе. – Я не должен был оставлять тебя одну так надолго.