– О чем ты? – переспросила Анна, не расслышав.
– Не важно. Если у тебя еще остались силы, я хотел бы продолжить путь. Устроимся на ночлег затемно, здесь легко можно будет найти хорошее место и в сумерках. Запасы воды и пищи у нас есть.
– А дрова?
– Разводить огонь не обязательно. Ночи здесь и без того жаркие.
– Нельзя без огня. Он отгоняет злых духов. Кто знает, в чьи владения мы забрели.
– Никаких духов нет! – вспылил брат Рикарду. – И я нарочно не позволю тебе разжечь костер, чтобы отучать от суеверных страхов.
Поняв, что его не переубедить, Анна согласилась. Прочитав про себя молитву, она украдкой попросила святых защитить их. Что поделать, раз ее наставник так мало знал о здешних местах, где легенды тесно переплетались с явью. Быть может, он и поверил бы, случись ему встретиться с демонами и увидеть их своими глазами, но Анна надеялась, что этого никогда не произойдет. На всякий случай она тихонько попросила защиты и у своего, туземного божества – не имея возможности поднести дары духам местности, Анна тайком обратилась к Радже Онтонгу, покровителю удачи.
Но тот не услышал ее просьбу, и вовсе не потому, что не существовал. Раджа Онтонг в это время был занят: он развлекался, оставив удачу и невезение людей на волю случая.
Картина, за которой сейчас наблюдало ветреное божество, привела бы брата Рикарду в ужас. На небольшом уступе горного склона жуткое существо исполняло дикий, неистовый танец. Чудовище казалось дьявольской пародией на человека: огромное, мосластое, с гривой спутанных волос и большими уродливыми грудями, болтавшимися до пояса, оно размахивало руками, кривило морду в зубастом оскале, изгибалось и кружилось, подвывая в такт своим движениям. Вскидывая ноги, проходилось по самому краю, рискуя сорваться с обрыва, но чудом удерживало равновесие и вновь шло на круг.
Выше, на карнизе, сидели Раджа Онтонг и Наго в облике человека – дракона узкий выступ не вместил бы. Онтонг равномерно бил в гонг, то ускоряя, то замедляя ритм, и с любопытством наблюдал, как существо невольно начинает подчинять танец этому ритму.
– Довольно, – сказал наконец Наго. – Ты совсем ее загонял. И когда только тебе надоест!
– Это зрелище мне никогда не надоест, – рассмеялся Онтонг, застучав с удвоенной скоростью. Чудище запуталось в собственных ногах и едва не повалилось на землю. – В конце концов, не так уж много на твоем острове развлечений.
Тем не менее он остановился. Чудовище замерло, будто не веря в свою свободу, зло сверкнуло глазами в сторону мучителей и рывками двинулось прочь, спеша скрыться за гребнем горы. Онтонг высоко подбросил гонг, тот блеснул и исчез.
– Тогда расскажи что-нибудь занятное, – попросил он и улегся, подперев рукой подбородок. – Я давно у тебя не был. Что тут произошло за это время?
– Ничего, способного тебя заинтересовать. Здесь редко что-то происходит.
– Возможно, оно и к лучшему, что есть такое место, где ничего не меняется. Это успокаивает.
Они помолчали немного, наблюдая, как тонкие облака из багряных становятся лиловыми. Наверняка небо к ночи затянет тучами, и под утро прольет дождь. После того, как стихли удары гонга, тишина казалась совершенной.
– Тебя пугают перемены? – спросил Наго и посмотрел на друга, прищурив золотые глаза. Лицо Онтонга оставалось безмятежным, но дракон знал, что под этой маской таится беспокойство.
– Только не делай вид, будто тебе они безразличны! – Онтонг нахмурил брови, словно начерченные тушью на белоснежном лице. – Чужаки распространяются по округе, как саранча. Не боишься, что завтра они придут и на твой прекрасный остров? И твоему покою настанет конец.
– Вокруг много мест гораздо привлекательнее. Что им до моего острова, где ничего нет, кроме драконов, гор и песка?
– Еще есть ты, – бог удачи сел, скрестил ноги и повернулся к собеседнику, по-птичьи склонив голову. – Узнав об этом от местных, люди с Запада наверняка попытаются тебя разыскать.
– Они не меня ищут, а золото.
– Все люди одинаковы, – промурлыкал Онтонг. – Гоняются за призраком счастья. Наивно полагают, что богатство сможет сделать их жизнь не такой невыносимо мучительной. Они ищут чуда, Наго.
– Балаганных фокусов, – презрительно хмыкнул дракон.
– Облегчения своих страданий.
– Земная жизнь и есть страдание.
– Ой, только не начинай опять об этом! – Онтонг закатил глаза и скривил лицо в гримасе, изображающей скуку. – Такие рассуждения нагоняют уныние. Кстати, об унынии. Ночь наступает, а здесь она темна, скучна и годится лишь для крепкого сна без видений. Полетели куда-нибудь, где музыка, танцы, огни и угощение! Побываем на празднике, устроим какую-нибудь забавную штуку. Когда ты в последний раз покидал остров? Я даже вспомнить не в силах!