Я взвожу курки на обоих револьверах.
Мужской голос громко и отчётливо обращается ко всем присутствующим:
— А где водка?
Мгновенно понимая, что сейчас внимание всех присутствующих на кухне обращено к холодильнику, распахиваю дверь из кладовки и открываю огонь на поражение.
В армии учили многому. А потом в милиции переучивали. Я хорошо помню, как сдавал рукопашный бой при поступлении на службу опером. Приём по защите от удара ножом я провёл безукоризненно. Только мне сразу же сделали замечание, что отобрав у злодея нож, не надо сразу же перерезать ему горло. Вот и в армии учили стрелять так, чтобы поражать противника с первого, максимум со второго выстрела. А в милиции уповали на то, чтобы попасть в ногу, при этом не задев бедренную артерию.
Милицейские приёмы мне категорически здесь не годятся…
Стреляю не целясь по тушкам. Интуитивно наводя стволом в середину тела, в грудь. Благо расстояние — ближний бой. Как в окопе.
На кухне трое. Женщина и двое мужчин. Один из них в ментовской форме.
Выстрел в грудь, выстрел в голову. Раз за разом. Снова в тело. Снова в голову. Выстрелов не слышно. Криков тоже не слышу.
Что так сильно стучит? Это моё сердце… Из-за его стука я больше ничего не слышу. Пульсирует в ушах. Ужасный шум.
Подхожу ближе к упавшим телам и почти в упор делаю контроль. Каждому, в голову… Звон в ушах… Тишина…
Хорошо, что из револьверов при выстреле не выскакивает гильза по непредсказуемой траектории, как в Макарове или в ТТ. Иначе я бы задолбался собирать стреляные гильзы по всей кухне среди валяющихся трупов.
На всякий случай откидываю барабаны наганов и проверяю наличие патронов.
Я не считал количество сделанных выстрелов. А зря… Мой косяк. Старею…
Правый револьвер пустой, а в левом осталось два патрона. наган без патронов кладу на пол, а с другим в правой руке проверяю свои «цели». Уже никто не дёргается, но я не верю своим глазам.
Человек — тварь живучая. Случаи бывали… Ладно. Не сейчас. Как-нибудь потом…
У женщины нет правого глаза, а левый остекленело смотрит бессмысленно в потолок. Кровь из уголка рта уже не течёт. На шее не бьётся жилка.
Мужчина в штатском лежит лицом вниз, а мент полусидя, привалился к кухонному окну.
Блин. Я идиот. Я стрелял в сторону окна. Одно попадание в стекло и шухера на весь квартал. Какой же я идиот. Бросаю взгляд на стёкла… Фу-ух. Целы. Обе створки и форточка. Всё цело. Это нереальное везение. На всякий случай стреляю в лоб менту. Тело дёргается и сползает по стене, оставляя за собой красную полосу. После этого стреляю в затылок штатскому. А вот он дёргается не так как труп, а как новый труп. Я так и знал… На всякий случай проверяю и его шею. Всё…
Положил второй разряженный наган рядом с первым. Теперь я безоружен. На кухне везде кровь. Топтаться в своей обуви — это не один залёт, это сразу два залёта. Первое — останутся мои отчётливые следы, а второе — на моих кедах останутся следы крови трёх разных людей. Возвращаюсь в прихожую. Развязываю кеды и примеряю туфли хозяйки. Просто сую в них ноги. Руками не трогаю. Перчатки я снял ещё в кладовке, чтобы не мешали. Туфли великоваты, но сойдут. Мне ненадолго.
Стараясь не потерять слетающие с ног туфли, возвращаюсь на кухню. На всякий случай снова всех проверил. Все — двухсотые. Отлично. Шмонаю карманы у мужчин. Деньги, бумажники, документы забираю. У мента извлекаю связку ключей. Связка солидная. Наверное ещё и ключи с работы… Тоже забираю.
Так… Больше здесь делать нечего. Вопросы задавать некому. Брать нечего… Стоп… Женская сумка на полочке в прихожей.
Достаю свои перчатки, снова надеваю. Обыскиваю сумку. Забираю деньги. И неожиданно нахожу маленький револьвер импортного производства. Я такой не видел. Брать не буду. Калибр мелкий. Где потом брать патроны? Решил похулиганить… Вложил в руку женщины на кухне. Так и оставил. Пусть потом следаки разбираются, что тут было и как…
Кстати, а почему у капитана не было оружия. Дёрнул труп за плечо, чуть повернул, но нет. Ни спереди, ни сзади, ни сбоку в кобуре. Видимо сдал на работе в оружейку. Ничего не боится. Без оружия ходит. А я вот почти голым себя чувствую с револьверами без патронов. Пора мне уже валить отсюда.
Найдя в комнате родителей старый портфель, складываю туда всё, что у меня есть. Два разряженных нагана. Документы и деньги, взятые с убитых. Немного денег мелкими купюрами сую в карман. Остальное потом разберу. Что с бою взято — то свято. Меня так учили.