Что же тогда? Она тоже инвестор? Но почему так бедно одета? Маскировка?
Пока в голове Игоря кипели вопросы, толпа постепенно подводила их все ближе и ближе друг к другу.
– Hey! – произнес он довольно фамильярно. Игорь пытался казаться естественным и совсем не обдолбанным. – It seems to me, or did we meet last year at the XRforum in St. Petersburg? I am an investor from five hundred startups.[1]
– I doubt we’ve met before,[2] – тихо ответила она и развернулась лицом к гигантскому стробоскопу.
Игорь не отставал – прищурившись, он пробирался к ней сквозь толпу, пока наконец не оказался рядом.
– Have I offended you in some way? [3] – на другом языке его голос звучал вкрадчиво и обеспокоенно.
Девушка продолжала молча танцевать – и вдруг бросила по-русски:
– В каком-то смысле да. Не люблю тиранов и лжецов.
Соколов похолодел: ему вспомнился сегодняшний разговор с министром. Нет, это какое-то дурацкое совпадение. Она не могла узнать его.
Девушка заметила, как он медленно отступил на пару шагов, и рассмеялась:
– Ну, просто ты никакой не инвестор из «500 startups» – такими унюханными сюда ходят только русские. И еще у тебя акцент. И да, я ненавижу приказы – как ты сделал рукой в центре зала. Я поняла, у тебя есть деньги, но что ты можешь предложить, кроме них?
Игорь задохнулся от гнева:
– Да ты охуела!
– Ага. Так что ты здесь ищешь? Для твоих денег тут полно карманов, вперед, налетай!
Она повернулась к нему спиной и потеряла всякий интерес.
«Нам стоит сделать девушку сговорчивей?» – завибрировали часы на запястье, но президент только отмахнулся. Обогнув по большой окружности место, где танцевала девчонка, он снова приблизился к ней.
– О’кей, извини, что я так резко.
Глаза в вырезе балаклавы слегка расширились.
– Давай отойдем. У меня есть не только деньги. Есть… знакомые в АПэ и Минобороны. Есть связи в зарубежных фондах. Есть друзья в Amazon, Google, NASA, Tesla – что из этого тебе интересно? Я готов рассказать обо всем. Удели мне немного времени. Ты очень странная. Но мне кажется, мы поладим.
Девушка пристально изучала его, искрящегося в ледяном невыносимом свете стробоскопа. Он замер среди хаоса танцпола в рассинхроне с тем броуновским движением, что окружало его.
– Пожалуйста, – тихо попросил он, и на секунду ей послышалось отчаяние в его голосе.
Она пожала плечами:
– Ладно.
Игорь обрадовался и жестом пригласил ее к бару.
– Так ты расскажешь, что у тебя за проект? – Соколов опустил на стойку два бокала дорогущего шампанского.
– Сны, – просто ответила она.
– Что? Я ничего не слышу. Сны?
– Да, сны! – перекрикивая гудящее пространство, ответила балаклава. – Нейроинтерфейс по управлению снами и расшифровке образов. Точнее, это даже больше, чем нейроинтерфейс.
– И что он дает? – с сомнением спросил Игорь, приподняв маску и выпив залпом почти весь бокал. Его страшно разочаровал ответ девушки.
«Что интересного в снах? Рекламу, что ли, транслировать?»
Балаклава звучно рассмеялась. Игорь заметил, что она даже не притронулась к шампанскому.
– Ну, если тебя что-то не устраивает, можем свернуть переговоры.
– Нет-нет, мне очень интересно, – с усилием проговорил он, пытаясь сфокусироваться: алкоголь в смеси таблеток и кокаина явно был лишним.
– Тогда обещай не перебивать. – Она выдохнула и посмотрела на него в упор, положив руки на стойку. – Итак, представим, что появилась нейронка достаточно мощная, чтобы внедриться в мозг человека. Что может пойти не так?
Игорь задумался:
– Не хватит данных? Мозг отвергнет ее?
– Правильно. Наше сознание – это не просто компьютер, а очень умный компьютер. С крутейшей системой защиты от внедрений. Его сложно обмануть, когда он во всеоружии и бодрствует. Но во сне… во сне все меняется. Защита ослабевает, и все эти стены – пф-ф! – просто испаряются. – Балаклава резко щелкнула пальцами в воздухе, и по коже Соколова вдруг побежали мурашки, хотя ничего страшного, кажется, не происходило. Вечеринка продолжала стучать им в уши отборным техно, вокруг дергались сотни тел – но что-то в воздухе безвозвратно изменилось. С тревогой он вглядывался в прозрачные глаза собеседницы и видел, что в них, на самом дне, вдруг зажглась одержимость ученого, который ради эксперимента готов пойти на все.
– Но что может эта сверхмощная нейронка, когда она уже… внутри? – Ему почему-то сложно далось последнее слово, как будто он сам открывал сейчас свои границы перед странной девушкой.
– У меня для тебя плохие новости, – ухмыльнулась балаклава. – Практически всё. Пациент даже не заметит, что что-то происходит: он просто увидит яркий странный сон. К примеру, чтобы узнать, о чем ты думал вчера днем, во сне мне понадобится около… – Она оценивающе посмотрела на него. – Около минуты реального времени.
1
Привет! Мне кажется, или мы встречались в прошлом году на форуме XR в Питере? Я инвестор из «Пятисот стартапов» (