— Определи генотип матери, — она подняла глаза на Денницу, который не записал ни слова, сидя в кресле напротив неё. Он, покусывая кончик ручки, смотрел на девушку задумчивым взглядом. Блондинка тяжело вздохнула. Пространство заполонил резкий, раскатистый звук грома. Глухой отдаленный рокот не прекращался уже протяжении двадцати минут. Лишь изредка какие-то раскаты звучали немного ближе остальных. В комнате Уокер резко потемнело, так, что она еле могла разглядеть лицо одноклассника — гостя, к которому за две недели прикипела. — Ты не записывал, да?
— Не записывал, — покачал головой тот, улыбаясь и опуская глаза куда-то на поверхность кровати за её спиной.
Осознание падало на его самовлюблённую голову ведром воды со льдом — впервые его пытаются зафрендзонить. Хотя и френдзоной это разве что с натяжкой назвать можно… Времени осталось чуть-чуть больше двух недель, а Уокер до сих пор не ведётся на его стандартные уловки и харизму. Слишком умная сучка. И чем дольше она не идёт у него на поводу, тем больше ему хочется одержать победу в этом дурацком пари. Порой брюнету казалось, что этот спор перерастает в одержимость, в какую-то идею фикс, ей богу. Его так долго ещё никто никогда не морозил — обычно сдавались часа через три общения. А тут пятнадцать дней! Немыслимо и невыносимо. Но сегодня Люцифер был настроен решительно, он решил задействовать другие, до сего невиданные в его арсенале, методы обольщения.
«Сегодня, Вики, я запущу свои когтистые лапки в твоё сознание, не смей даже сомневаться» — он ухмыльнулся про себя, слегка запрокидывая голову назад. Его томный взгляд из-под полуприкрытых век изучал её недовольное личико: нахмуренные брови, сморщенный носик и плотно поджатые губы.
— Если тебе некуда девать сто баксов в неделю, то ты можешь их мне просто так отдавать, а не приходить сюда каждый раз, — она отложила учебник. Их взгляды пересеклись.
Уже две недели Вики пыталась втолкать знания в пустую, как она считала, черепушку Люцифера — всё без толку! Не хочет и всё, хоть убейся. Вместо учёбы рассказывал ей какие-то смешные истории из жизни и показывал фотографии и видео со своим чёрным котом Сильвестром. Затем оставлял деньги и уходил.
— Как раз ради этого я и плачу, — усмехнулся он и лицо брюнета на долю секунды осветила вспышка молнии. — Или ты до сих пор не понимаешь? — раскат грома.
— Можно больше конкретики? — в голубых радужках читалось непонимание.
Было слышно, как снаружи сорвался сильный ветер и в комнату мощным потоком холодного воздуха ворвался сквозняк, заставляя висящие жалюзи шоркаться об окна, но этим двоим не было дела. Люцифер придвинулся ближе, Вики молча наблюдала. Неизвестное чувство начало зарождаться где-то в районе желудка, когда он тихо, на грани шёпота спросил, наклоняясь ближе:
— Ты точно хочешь знать? — сглотнув ком в горле, она кивнула в ответ на этот вопрос.
Рывком парень преодолел всё оставшееся расстояние между ними. Притянув её к себе за влажный затылок, требовательно впился в её приоткрытые сухие губы. Широко распахнутые глаза девушки ошарашенно наблюдали за лицом парня в этот момент: таким уверенным, красивым. Ресницы на его прикрытых веках подрагивали.
Ему в нос ударил ненавязчивый запах карамели от волос и цветочного геля для душа, от чего он затянул больше этой ангельской смеси ароматов прямиком в лёгкие. Люцифер не до конца отдавал себе отчёт в том, что ему всё это нравится. Единственное, что его разочаровало (немного больше, чем должно было) — она не ответила на поцелуй, но был и хороший знак: отсутствие сопротивления. Даже если бы и захотела сопротивляться, она бы не смогла. Шок настолько сковал тело, что она застыла и даже не могла пошевелиться или издать хотя бы звук.
Что-то в её белокурой голове упорно не хотело складываться в общую картину. Она открыла рот, но из него вместо слов вырвалось только протяжное «Э-э-э…».
От неловко повисшего молчания их спас звонок. Деревянными ладони она схватила телефон: только лишь после того, как дважды уронила его, смогла полноценно взять его в руки и ответить.
— Да, мам.
— Вики, солнышко, оставайся дома и никуда не выходи, — связь была ужасной. — Мы с Элли в Кливленде — тут самый настоящий ураган! Люцифер у нас?
— Да, — девушка закатила глаза и мать довольно хмыкнула. Ребекка чуть ли не боготворила Люцифера и постоянно загадочно улыбалась, когда Вики пыталась доказать ей, что этот напыщенный павлин и бабник никогда не поселится в её сердце.
— Значит, сегодня этот мальчик ночует у нас. Вики, такой беды этот ураган тут натворил за пару минут! Не представляешь даже! Боюсь он просто не доедет домой! — сетовала Ребекка. — Скинь мне номер его мамы или папы смской, я им всё объясню.
— Э-э, — замялась девушка в надежде, что этот самый ураган снесёт её дом к чертям собачьим. Лишь бы не встречаться взглядом с карими радужками, лишь бы не встречаться… — А ты когда приедешь?
— Утром, детка. Этот ураган продлится до глубокой ночи, мы с Элли останемся у тёти Розы. Закрой все окна в доме и найди свечи. Возможно пропадёт свет. Люблю…
Связь оборвалась. Вики обреченно вздохнула и бросила парню, поднимаясь и подходя к окну:
— Помоги закрыть окна на первом этаже.
Отодвинув жалюзи, девушка выронила несколько ругательств:
— Ебический случай, — за соседским домом напротив Вики увидела практически чёрное надвигающееся нечто, сверкающее молниями и звучащее как гребанная артиллеристская битва.
Быстро закрыв окно, она направилась в другие комнаты на этаже: в комнату сестры, родительскую спальню и гостевую. Справившись, она спустилась на первый этаж, где Люцифер закрывал последнее открытое окно в здании.
— Вот и расплата за почти две недели несносной жары под сорок градусов, — ухмыльнулся он, плюхаясь на диван.— Не свойственно для мая. Как думаешь, дальше будет хуже?
— Да, — неуверенно согласилась она, открывая навесной кухонный шкаф. Даже стоя на носочках, она еле доставала до краешка коробки со свечками. Кряхтя, блондинка в очередной попытке захватить противный кусок картона, затолкала его ещё дальше. Она, чертыхнувшись, сделала совсем небольшой шаг назад и… уперлась ровной спиной прямиком в горячую грудь парня. Шумно выдохнув, она попыталась игнорировать горячее дыхание на своей макушке и тихий голос с хрипотцой:
— А попросить язык отсох? — она сглотнула ком в горле и медленно развернулась пятясь, он остался стоять на прежнем месте. Вики вжалась в столешницу позади себя, а брюнет протянул ей заветную коробку ухмыляясь:
— Поздравляю, — сухо продолжил он.
— С днём нарушенного личного пространства? — парень тихо рассмеялся, возвращаясь на диван.
— Лучше — ты проведёшь ночь с самым горячим парнем в школе!
— Слушай, Люций, тебе разве родители в детстве не говорили, что нельзя с повышенной температурой в общество выходить? — ловким движением руки Уокер откупорила штопором бутылку Шардоне 1969 года.
— А тебе разве не говорили, что ты пьянь? — он вальяжно раскинул руки по бокам от себя, смотря на девушку с вызовом.
— А тебя на трезвую не вывезешь, — она налила себе ровно половину винного бокала, затем наполнила второй и протянула парню, садясь в кресло рядом с диваном. — На, язвенник-трезвенник, не подавись.
— Уровень гостеприимства, к которому я стремлюсь, — не без иронии в голосе. Сделал глоток. — У тебя, кстати, нет чего переодеться?
— Сиди, сейчас принесу, — отставила бокал на журнальный столик.
Скрипя половицами, поднялась на второй этаж. Несколько шагов спустя девушка оказалась в родительской спальне. Дверца шкафа-купе податливо отъехала в сторону и перед взором предстали полупустые полки. Что-то тоскливо заныло в груди, когда она взяла любимые домашние штаны папы в руки: на глаза накатились предательские слёзы. Она всё это время пыталась с ним связаться, но ни бабушка, ни сам отец трубку не поднимали. Из минутного транса её вывел звук сработавшей сигнализации автомобиля снаружи. Тряхнув головой, достала следом серую кофту и тёплые носки. Не забыв про два клетчатых пледа, покинула комнату с щемящей сердце грустью. Вернувшись к однокласснику, вылезла на кресло, поджала под себя ноги и осушила залпом весь бокал. Вики взяла пульт и включила телевизор, пока Люцифер хмуря брови расстегнул рубашку и наблюдал за переменой в настроении Уокер.