— Минут десять назад тут была, — отозвалась коротковолосая блондинка Ксюша.
Молча захлопнула дверь и направилась в противоположную сторону, к кабинету Левана. Чем ближе была моя цель, тем неистовей колотилось сердце, грозясь проломить грудную клетку. Хватаюсь за ручку двери и без стука толкаю деревянное полотно. Как в замедленной съёмке, моему взору предстаёт, лежащий на полу, мерзкий ярко — розовый лиф Карины…
Глава 12
Распахнула дверь и стала свидетелем очень странной картины. Карина стояла возле Левана, стыдливо опустив голову и прикрывая руками грудь, мужчина же возвышался над ней с таким видом, как будто был готов пришибить её прямо на месте. Застилающий глаза гнев, с первых секунд не дал мне понять, что тут вообще происходит.
— Ещё раз что-нибудь подобное выкинешь, — прорычал Леван, бросив спокойный взгляд в мою сторону. — Вылетишь отсюда, как пробка, поняла меня?!
Брюнетка быстро закивала головой и развернулась к выходу, хватая свой лифчик и выбегая из кабинета, даже не подняв на меня глаз. Мельком заметила, что на её щеках блестели слёзы.
— Заходи, Злата, — устало выдохнул мужчина, опираясь на стол.
— Что тут происходит вообще, — спросила с нотками раздражения, закрывая дверь за этой истеричкой.
— Да совсем крыша потекла, — возмущенно отозвался он, протягивая руки и подзывая меня в свои объятия. — Представляешь, заявилась ко мне, с ходу разделась и стоит глазами хлопает. Я чуть кофе не захлебнулся, — усмехнулся мужчина, сцепляя руки в замок на моей талии.
Молча выдохнула, положив голову на его широкую грудь и поняла, что не чувствую должного облегчения. Так психовала, когда представляла их вместе, а когда выяснилось, что ничего не было, лёгкости не появилось. Возможно, было бы даже лучше, если бы я увидела, что он с ней спит, тогда мне бы не пришлось мучиться от угрызений совести по поводу того, что я неосознанно сделала его дедушкой…
— Лапуля, ты сегодня не в духе? — ласково поинтересовался Леван, приподнимая мою голову за подбородок. — Что случилось у солнышка? Почему ни одного привата?
— Не знаю, — пожала плечами, пряча от него глаза и снова утыкаясь с мужскую грудь. — Настроения что-то нет…
— Ну что такое, тебя не было всего дней девять, а ты уже так расслабилась. Ну-ка возьми себя в руки, — чмокнул меня в макушку и прошёлся горячей ладонью вниз по позвоночнику.
И если бы ещё неделю назад я покрышась мурашками от этого жеста и растеклась лужицей у его ног, то сейчас я испытываю только дикое волнения, от того, что чувствую будто я его предала. Странно да, хотя это ведь не я замужем за другим и строю из себя порядочного семьянина. Бесит всё, жутко бесит. Этот мужчина был единственным, кому я радовалась, не считая дочери, и с кем я ждала встречи каждую минуту, а сейчас даже не могу расслабиться в таких желанных объятиях.
— Хорошо, — побурчала в ответ, крепко обнимая его за талию и вдыхая терпкий и чуть горький аромат его парфюма. — Я пойду, котик, меня дочка дома ждёт.
Ждёт. Но не так сильно, чтобы сбегать отсюда, отказываясь от возможности побыть с ним. Ева сейчас, наверное, развлекается со своим папой, в котором души не чает. При воспоминании об Алексе сердце неожиданно ухнуло куда-то вниз, но быстро вернулось на место. И что это сейчас было?
— Давай, моя хорошая, беги. До завтра, — Леван мягко коснулся моих губ, шумно втягивая носом воздух и крепко сжимая в своих ладонях мои ягодицы.
Ответила на поцелуй и усмехнулась от его ребячества, понимая, что как бы там не было, этот мужчина испытывает ко мне сильные чувства, так же, как и я к нему. Но почему всё так сложно?
Дома была около трёх ночи. Осторожно открыла дверь, даже не включая свет, сняла обувь и на цыпочках пошла в сторону детской, откуда лилось тусклое свечение от ночника. Осторожно заглянула в комнату и прикрыла рот ладошкой, заглушая, рвущийся наружу, смешок. На детской кроватке, согнувшись в три погибели, мирно спал Алекс, прижимая к своей груди Еву. Бедняга, он же завтра не разогнётся. Не знаю, почему меня это вообще волнует, но тем не менее, тихонечко подошла к молодому человеку и осторожно убрала с его лица чёрную прядь, которую давно чешутся руки обрезать. Брюнет забавно наморщил нос и что-то фыркнул. На губах невольно растянулась улыбка от умиления. Вот такой он милашка, когда дрыхнет и молчит.
— Алекс, — позвала шёпотом, аккуратно дотрагиваясь до его плеча.
Брюнет медленно разлепил глаза и, судя по выражению лица, немного потерялся в пространстве.
— Пошли, ляжешь на нормальную кровать, — я же не зверюга какая-то, правильно?