***
Юля
Есть! Волшебная инструкция сработала. Надо же какие умные люди её написали. Ну, конечно, возможно я тороплю события. И выдаю желаемое за действительное. Но уж очень хочется, проучить этого гения. Пусть немножко побудет в шкуре обычных людей. Ему это полезно.
9.2
И тут я вспомнила, что сегодня у меня состоится свидание с папой. И заторопилась домой.
Ровно в девятнадцать — ноль, ноль приехал папин водитель, и мы отправились, как оказалось, в роскошный ресторан в центре города. Конечно, папуля мог бы меня и предупредить. Не каждый день мне удаётся очутиться в подобном заведении. А если быть честной, то впервые в жизни я попала в элитный ресторан. В результате неосведомленности о месте встречи в шикарном ресторане я оказалась одета не по дресс — коду. А была я в своих любимых узких чёрных джинсах, футболке с принтом Билли Айлиш, джинсовой куртке и кроссах.
И почему мне в голову не пришло, что вряд ли папа назначит мне встречу где — нибудь в кафешке? И о чём я только думала? Да понятно о чём, о всякой ерунде, потому что понимала, что предстоит серьёзный разговор с отцом. Скорее, даже очень серьёзный. Но думать об этом тоже не хотелось. Разговор же всё — равно состоится. И вряд ли удастся его избежать. Хотя. Может, я не пройду фейс — контроль на входе?
Нет. Прошла. Ну, как прошла? Стоило водителю сообщить охране — к кому я пожаловала, как передо мной не только широко распахнулись двери, но также мне широко улыбнулись сразу два огромных как глыбы охранника в безупречных строгих мужских костюмах (где только такие размеры шьют?), и один из них даже галантно проводил меня к столу. Может, просто хотел убедиться, что девица в таком «прикиде» действительно пришла по адресу? Убедился. Папа уже был на месте. Он радостно улыбался мне.
— Юля! Наконец — то. Как долго я тебя не видел, — произнёс он, не отрывая от меня глаз.
Я, тоже не отрывая взгляда от папиных синих глаз, упала в кресло напротив. Глаза я унаследовала от папы. Мне всегда было забавно смотреть ему в глаза, вроде как в свои заглядывала. Порою даже злилась, что чаще всего они были нечитаемые. Тогда же я ещё не знала, что унаследовала от него и это. И что смотреть так я тоже умею. И тоже буду.
Едва принесли заказ, как у нас с папой завязался милый непринуждённый семейный разговор. Он спрашивал, как у меня дела в универе, как живётся на съёмной квартире. Всё ли удобно? Всё ли меня устраивает? Не нуждаюсь ли я в чём? А ещё очень подробно расспрашивал, чем занимаюсь в свободное от учёбы время.
Я отвечала тоже подробно, старательно, продуманно. Всё удобно. Всё устраивает. Ни в чём не нуждаюсь. Такая обалденная беседа папы с дочкой. Походу я расслабилась. И как гром среди ясного неба прозвучало:
— Объясни мне, Юля. Если у тебя всё так замечательно. И ты ни в чём не нуждаешься, зачем ты работаешь у Ольховских?! — спросил меня отец, мне показалось, несколько удивлённо и обиженно.
А вот и он — его нечитаемый взгляд. Именно такими глазами он сейчас смотрел на меня. Я едва не поперхнулась от неожиданности. Могла бы и нормально прожевать кусок мяса. Чувствовала ещё после его звонка, куда ветер дует. Чувствовала и понимала, если отец узнает, что я устроилась куда либо на подработку, то ему это не понравится. А тут, оказывается, он ещё и точно знал — куда я устроилась. И вот это, похоже, особенно ему не понравилось.
— Дочка, ты ещё молодая и не понимаешь, — видя, что я молчу (а ответить мне было нечего, и я старательно делала вид, что жую — жую), пустился отец в объяснение своей позиции. — Во — первых, для тебя сейчас важно учиться, а не просто числиться в университете. Важно получать знания. Во — вторых, я уверен, что служба безопасности компании Ольховских выяснила, что ты моя дочь. И своим поступком ты бросаешь тень на меня как на отца. Что я не помогаю собственной дочери. Ну, а в третьих, если у тебя возникла такая уж большая охота почувствовать себя взрослым самодостаточным человеком, то я всегда рад принять тебя в своей компании. Ну, так с курса третьего — четвертого.
Я начала путанно оправдываться, изворачиваться и что- то там сочинять.
— Юля, а как ты думаешь, у меня нет других детей, кроме тебя, и кому я мечтаю передать дело всей своей жизни, уходя на покой? — спросил меня вдруг отец.
Я снова поперхнулась теперь уже куском пирожного. Ну ладно. Я специально много ела, чтобы подольше жевать и делать паузы для обдумывания ответов. Меня потряс вопрос отца. И я впала прямо — таки в полную прострацию. Не успела я из неё выйти и уж, тем более, прожевать кусок десерта, что был у меня во рту, как впала ещё в более глубокую фазу той прострации. То, что я увидела, не могло случиться здесь в ресторане в центре столицы. Ни при каких обстоятельствах. Шанс такого события был равен нулю. Но он случился.