— Не понял. Обкурилась что ли? — ляпнул и тут же осёкся Санёк. — Тогда подготовим операцию и силой увезём её. Если надо подкрепление вызовем…, - вдохновлённо добавил он.
— Нет, парни. Сначала понаблюдаем за ними, сдружимся, — твёрдо проговорил я.
— Макс, ты как себе это представляешь? — с раздражением откликнулся с дивана Виталька, который, понятное дело, предпочитал с боем отвоевывать Юльку, чем изображать из себя влюблённого в своего партнёра озабоченного парня.
— Ну, действительно, Макс! — поддержал его и Саша, как я понимал, всё по той же причине. — Мы в такие игры не играем.
— Теперь будем играть, — выдал я. — Думаете, я в восторге? Да это Юля — Николь теперь далеко не в образе любимой жены, а фурия какая — то! — в сердцах высказался я.
— Понятное дело, она под воздействием каких — то сильно действующих препаратов, — глубокомысленно изрёк Виталик.
— Не знаю, — в растерянности почесал я свой затылок. — Будем разбираться. Тут что — то другое.
6.4
— Эмма, — тихонько позвал я, увидев, что Юля — Николь отстала от своих друзей, нагнувшись и застёгивая свою липучку на сандалях.
Юля резко выпрямилась, напряглась. Она медленно развернулась. Я не сводил с неё пристального взгляда.
— Откуда тебе это известно? — недовольно прошипела она.
— Что известно? — ровно уточнил я.
— Что я Эмма, — невозмутимо пояснила она. — Ты хакер? — резонно выдала она.
— Разве ты не помнишь, что я программист? — вкрадчиво произнёс я.
— А почему я должна это помнить? — недоуменно уставилась она на меня. Потом вдруг встрепенулась. — Что ты мне тут зубы заговариваешь? И с чего вообще увязался за мной? Ходишь по пятам. Вынюхиваешь, выслеживаешь. Что тебе нужно? На кого ты работаешь?! — она вплотную приблизилась ко мне и взяла меня за грудки. То есть схватила за футболку.
Смело однако. Что — то не припомню за ней таких наглых выходок. Ну, всё когда — то меняется. Попала в другие условия, вот и изменилась… Я допускаю, что даже успела разлюбить меня. Но забыть дочь? Это что — то за гранью.
— А ты помнишь Машеньку? — ласково спросил я,
— Какую Машеньку? — она удивлённо вскинула брови и уставилась своими синими глазищами на меня. Глазищами, в которых плескалось море, и явно назревала буря.
Да, плохи дела! Что же с тобой не так, родная?
Юлька по — прежнему стояла близко ко мне, вцепившись в мою футболку. Осторожно взяв её за локотки, я нагнулся к ней. Вдохнул запах её волос. О! Юля успела сменить свой шампунь. Меняет свой имидж. Я ещё раз вдохнул новый для себя запах. Впрочем, он мне нравится даже больше, чем прежний…
— Эй, парень! — вдруг оттолкнула Юля меня от себя, ударив ладошками в грудь. От неожиданности я едва устоял на ногах. — Ты чего себе позволяешь?! Психопат грёбанный!
Она фыркнула, полоснула по мне синевой своего взгляда, и резко развернувшись, направилась к своим друзьям.
***
Юля
Я переодевалась к ужину в честь собственного благополучного «возвращения» в отчий дом. Как оказалось, Николь, ну, а теперь уже я, покинула дом задолго до того, как умер её девяносто пятилетний дедушка. И родные её были уверены в том, что вряд ли она знает о том, что дедушка почил и о том, что всё свое состояние завещал ей одной. Все домочадцы были крайне обескуражены решением деда — владельца баснословного состояния. Дело в том, что Николь, будучи очень избалованной и свободолюбивой девушкой, большую часть своей жизни проводила, колеся по миру, посещая фешенебельные дорогие курорты, катаясь на горных лыжах, яхтах. А также посещая фитнес — клубы, спа- салоны, массажные и косметические кабинеты. В редкие дни, когда она находилась дома в кругу семьи, кроме деда она никого в упор не видела. Её в родном городе легче было застать в вышеперечисленных заведениях, ну, или в барах и ночных клубах, чем обнаружить дома.
Вот такой своенравный образ Николь был обрисован мне Марией. Я слегка озадачилась. Ну, ладно. Я загрузилась по — полной. Жених Николь — Макс второй, ну, или Адамс, как успела я его прозвать, был внуком партнёра по бизнесу почившего деда. Адамс был без ума влюблён в Николь. Та тоже вроде как отвечала взаимностью. Семья готовилась к этому выгодному во всех отношениях браку. Но девушка вдруг исчезла.
А сейчас вот на радость всем объявилась. Очень вовремя. Точнее, объявилась я вместо настоящей Николь.
В сногсшибательном тёмно — красном длинном вечернем платье я спускалась вниз в гостиную. Вызывающее декольте и треугольный вырез на спине почти до попы меня несколько смущали. Бриллиантовое ожерелье на груди сияло под лучами искусственного света. В тёмно — красных туфлях под цвет платья на высоченных шпильках я сама себе казалась истинной миллиардершей. И вовсе не будущей, а самой, что ни на есть настоящей.