- Ну, давай, выбирайся отсюда!
Но малыш лежал все в той же позе, «калачиком», и только хвостик слегка постукивал по земле да глаза следили за Мичийэ.
- Бедненький… Даже распрямиться не можешь, так затекло у тебя всё! – догадалась девочка. Ой, а ты, наверное, и пить, и кушать хочешь?! Погоди, я сейчас, я мигом!
Она быстро сбегала за своими вещами и вернулась к щенку.
- Так, маленький мой, сейчас я тебя напою! Перебрав содержимое рюкзачка, она освободила небольшой полиэтиленовый пакетик, завернула валиком края и рядом с мордочкой щенка оказалась импровизированная чаша. Из бутылки с водой смочила щенячий нос, а когда тот нетерпеливо запищал, налила немного воды в пакет. Осторожно пододвинула щенячью мордочку к пакету, и малыш изо всех сил потянулся к воде, стал жадно и захлёбываясь лакать живительную влагу. Он пил всё так же лёжа, ему было неудобно, но по-другому не получалось. Было непонятно, сколько ему потребуется времени, чтобы прийти в себя, и что он дальше будет делать совсем один в огромном лесу. И Мичийэ решила, что возьмет щенка с собой к бабушке, а вместе они что-нибудь да придумают.
Следующим важным делом стала кормежка. Мичийэ выбрала пирожок с мясной начинкой и, разломив его, стала по чуть-чуть предлагать малышу. Тот сначала отворачивался от резко пахнущего луком мяса, но в конце концов распробовал и умял всё подчистую; попытался было и тесто съесть, но силы ему изменили и он, не спавший несколько суток, моментально отключился.
От полянки, где нашёлся щенок, до заимки было ещё далеко, поэтому Мичийэ не стала терять времени зря. Она надела ветровку и завязала полы на животе по-ковбойски. Рюкзачок закинула за спину, а за пазуху осторожно положила спящего щенка. Тот немного повозмущался, но пригрелся и снова затих.
Теперь девочка шла сосредоточенно и быстро, не отвлекаясь на пустяки: времени – далеко за полдень, а топать ещё – ого-го, сколько! Мысленно она уже присматривала место для собачьей будки на бабушкином дворе, перебирала лоскуты мягкой кожи для ошейника и вспоминала клички всяких геройских псов.
Углубившись в размышления, она забыла про осторожность и не заметила большую серую тень, возникшую за её спиной сразу, как только она отошла от щенячьей поляны. Как и положено тени, та двигалась совершенно бесшумно, в одном ритме с девочкой, ничем себя не выдавая. Возможно, не будь Мичийэ так погружена в свои мысли, она бы почувствовала направленный на нее взгляд. Но нет, новые заботы переключили её внимание с собственных проблем на щенячьи и поглотили её целиком.
Покачиваясь в такт шагам, сладко спал за пазухой спасённый малыш. Мышцы его расслабились и потихоньку возвращались в нормальное состояние. «Калачик» распрямлялся, потягивался и становился всё больше похож на нормального щенка.
Время летело незаметно, тропинка тоже давно миновала самое глухое место и уже приближалась к заимке. Тень по-прежнему следовала за Мичийэ по пятам, постепенно сокращая интервал. Теперь, если бы девочке вдруг пришло в голову оглянуться, она бы увидела пару ярко-желтых глаз, неотрывно смотрящих на неё. Немногим временем спустя на сером фоне уже можно было различить мощные лапы, высокие треугольные уши и черную мочку носа.
Лес редел, в нём стало заметно светлее из-за увеличившихся просветов между деревьями. Судя по времени и степени усталости Мичийэ, заимка была уже совсем близко; в какой-то момент девочке даже показалось, что потянуло дымком и вкусным запахом чего-то печёного.
Щенок заворочался в своем походном ложе, устраиваясь поудобнее, но вместо того, чтобы спать дальше, забеспокоился и принялся тихонько поскуливать. Мичийэ поглаживала его руками сквозь ветровку и уговаривала потерпеть немножко, но тот трепыхался всё активнее и в конце концов чуть не вывалился прямо ей под ноги. В последний момент девочка ухватила непоседу за лапу и, не дав упасть, медленно присела на корточки, опустив его на землю. Щенок завалился на бок, досадливо тявкнул, потом, видимо вспомнив, как нужно пользоваться конечностями, хоть и враскорячку, но встал. Мичийэ держала вырывающегося щенка изо всех сил, а он почему-то пытался бежать туда, откуда они только что пришли. Чем крепче Мичийэ его держала, тем громче он визжал и настойчивее пытался удрать. Мичийэ даже немного растерялась: она не могла понять, с чего это вдруг щенку надоело её общество. Однако долго удивляться ей не пришлось: за спиной вдруг раздался странный звук, которого Мичийэ никогда раньше не слышала. Он был негромким, но на низких тонах, и казалось, что всё вокруг вибрировало ему в такт: и земля, и воздух, и даже в тело Мичийэ. Звук не прекращался, но и громче не становился, но от него девочке быо не по себе. Ощущение липкого ужаса во второй раз за сегодняшний день охватило девочку. Она резко обернулась и почувствовала, как сердце ухнуло и упало в пятки, а ноги стали ватными: всего в нескольких метрах от неё на тропе стоял огромный серый волк.
Зверь стоял, немного пригнув лобастую голову, и не мигая, смотрел на ребёнка. Тёмно-серая шерсть вздыбилась вдоль хребта, и от чего волк казался ещё больше. Его нос сморщился, а губы задрались вверх, обнажив огромные желтоватые клыки. Потерянно и жалко выглядела хрупкая детская фигурка, стоящая перед грозным лесным зверем; казалось, волк мог раздавить девочку одной лапой или одним махом перекусить её пополам. Мичийэ не могла не только пошевелиться, но и дышать, кажется, в тот момент разучилась. Она лишь судорожно прижимала к траве щенка, понимая, что шансов на спасение у них нет.
Прошло несколько минут, а может, это были секунды, а группа на лесной тропе будто застыла. И только маленькому глупому щенку все было нипочём: он пищал и извивался, как червяк, не оставляя попыток вырваться из детских рук. Мичийэ понимала, что долго так она его удерживать не сможет и сделала крошечный шажок назад, пытаясь переменить позу. Рычание моментально усилилось, а волк придвинулся ближе. Отчаяние охватило девочку, но она, не спуская со зверя глаз, безотчётно все пятилась и пятилась назад, пока не запнулась о выступающий корень и не полетела вверх тормашками на землю. Падая, она нечаянно выпустила щенка и тот, шлёпнувшись рядом с ней, жалобно взвизгнул и отлетел прямо волку под лапы.
Мичийэ зажмурилась от страха и закрыла ладошками уши, чтобы не видеть и не слышать, как страшный зверь растерзает несмышлёныша.
Тем не менее, вокруг было тихо. Мичийэ немного ослабила ладошки – ничего. Ни жалобных воплей, ни грозного рычания. Только какое-то тихое то ли чавканье, то ли хлюпанье. Хлюпанье?.. Девочка чуть-чуть приоткрыла глаза и… села, в изумлении уставившись на происходящее: щенок пританцовывал на дрожащих лапках перед самым волчьим носом, а зверь самозабвенно вылизывал малыша огромным, как лопата, языком. «И-и, и-и!!!» – в восторге пищал щенок. «Хлюп-хлюп!» - отвечал ему волчий язык.
«Мамочки, да что же это происходит?» - про себя воскликнула Мичийэ и тут же чуть не хлопнула себя ладошкой по лбу: щенок! Откуда тут мог появиться щенок?! В глухой тайге, вдали от человеческого жилья?! Морок, навеянный обеденным сном, рассеялся, и невероятное стало очевидным: в ловчей петле запутался вовсе не собачий щенок, а волчонок, который в силу возраста еще нё чувствовал опасность и из любви к приключениям совал любопытный нос куда ни попадя.