Рация зашипела, и патрульный вышел из машины, захлопнув дверь. К нему подкатил скрипучий полицейский УАЗ с включенными мигалками, из которого вывалился краснолицый толстяк в бронежилете с автоматом наперевес. Они о чем-то побеседовали, толстяк с улыбкой заглянул в окошко патрульной машины и нырнул обратно в УАЗик, а полицейский вернулся к Светлане.
– Я Андрей, – представился он и протянул руку.
Света смотрела на него исподлобья.
– Ладно, – он убрал руку. – Хочешь остаться ночевать в этом доме?
– У тебя есть водка? – спросила она.
– Водка? – он завел двигатель машины и вырулил на дорогу. – Водки хоть отбавляй.
***
Утро пришло с похмельем и головной болью. Света разлепила веки и приподнялась на локтях – увидела вчерашнего патрульного, совершенно голого, стоявшего у приоткрытой балконной двери. Он курил, и сизый дым кольцами летел к потолку.
– Господи, – она присела, укрывшись одеялом. Увидела свое белье, валявшееся на полу.
– Проснулась? – Андрей затушил сигарету и подал ей белье.
Света молча натянула на себя трусики и лифчик.
– Тебе есть где остановиться?
– Есть.
Она откинула одеяло и принялась одеваться.
– Ты неразговорчивая, – кивнул он сам себе.
– Угу, – Света заметила на столике начатую бутылку виски. – Разговоров тебе никто и не обещал.
Она набросила пальто и, прихватив бутылку, спустилась по лестнице к входным дверям. Обернулась. Он стоял, облокотившись на перила, и смотрел на нее сверху вниз.
– Спасибо, что… оказался там, – сказала она и вышла за дверь.
***
Когда Света добралась до кладбища, с неба повалил снег. Закружил вокруг белыми перьями, и в пурге этой Светлане показалось, как кто-то легонько приобнял ее, пытаясь согреть. Или быть рядом. Снег путался у нее в волосах, летел за шиворот, мельтешил перед глазами. Снег что-то хотел рассказать, о чем-то предупредить, но мог лишь бессильно скрипеть под подошвами ботинок. У входа на кладбище, у тяжелых створ ворот, толпились люди в черных одеждах. В этом снегопаде они напоминали призраков, не знавших, куда им идти. Света прошла мимо них и поплелась вверх на холм, туда, где была похоронена ее сестра. Сквозь метель проглядывался каменный церковный собор с перекрестием распятия на крыше. Когда-то в этом городе жила немецкая католическая община – на ее деньги и был построен этот собор.
– Привет, – Света встала напротив каменного надгробия своей сестры. – Давно не виделись. Мама умерла… но ты, конечно, знаешь.
Дурацкая беспомощность – вот что она никогда не любила в походах на кладбище. Место, где ничего уже нельзя изменить. Ты просто приходишь и напоминаешь себе о долгах перед мертвецами. Которые там, за стенами кладбища, откладываешь в долгий ящик.
Света смахнула с серой плиты снег. Они так и не сделали ей фотографию – мать противилась этому. Она не хотела приходить сюда и смотреть в лицо своей погибшей дочери. Ей хватало и того, что в доме у нее и так жил призрак убитой Оксаны.
– Всегда была твоим призраком и порой думала, что не вырасту, – по щекам Светы покатились слезы, и она вытерла их ладонью. – Мне казалось, мы остановили оборотня, как в той книжке. Но нет. Он снова начал убивать…
– Света?
Она обернулась. За снежной пеленой стояла широкоплечая фигура кузнеца.
– Слышал, что случилось с тобой вчера. И понял, где тебя искать.
– Оборотни существуют, взрослый дядя Стас, – сказала Света сквозь слезы. – Они восстают из могил, потому что не знают ничего слаще детского мяса.
Он посмотрел на нее с сожалением и тоской. Но ей было плевать. Она верила только самой себе. И поэтому выставила вперед свой острый подбородок.
– Ты сможешь помочь мне? – спросила она. – Знаешь, где закопан этот урод?
– Собираешься выкопать его, чтобы убедиться?
– Просто хочу знать.
– У него нет могилы, – ответил кузнец. – Его останки утопили где-то в болотах. Его дочь… то, что от нее осталось после расправы… похоронена за этим собором. Там, где хоронят самоубийц. Ее могилу ты не найдешь – там просто холмы и кресты, без имен и дат. Пойми, город решил забыть о том, что было. Избавиться от этой скверны…
– У них не получилось, – зло выплюнула Светлана. – Они обосрались и теперь валят детские смерти на стаи бродячих собак.
– Да, – покивал кузнец, – я пришел сказать тебе именно об этом. Пропавшие девочки ходили в одну и ту же воскресную школу, которая находится при интернате Святого Петра. Но никого это нахрен не интересует!
– Моя сестра ходила в ту школу. Помогала на службах. Боже… Что ты… ты говорил об этом полицейским?