– К нам вломились! – ответил Джонатан. – Хэтти спугнула их.
Папа посмотрел на Хэтти, и та отрешенно кивнула.
В лунном свете папино лицо приобрело такое изумленное выражение, что при других обстоятельствах Хэтти засмеялась бы, но сейчас ей было не до смеха.
– Ты его хорошо разглядела? – спросил наконец папа.
Хэтти открыла было рот, но промолчала, вообразив, как говорит: «Да, папа, сперва он был мальчишкой, а потом, как по волшебству, обернулся каменным мужиком, у которого вместо рук и ног груды камней, а вместо лица – гранитная глыба».
Папа в такое ни за что не поверил бы. Что и понятно, ведь такого попросту не бывает, правда же? Нет никаких каменных людей. Если только не считать статуй, а эти к людям в дома вламываться не привыкли. Должно быть, во всем виновата игра лунного света.
В дом вломился обыкновенный человек: большой и страшный, но обыкновенный.
Как иначе?
– Он был такой… здоровый, – сказала наконец Хэтти. – А, и на нем был… красный дождевик.
Папа принялся что-то писать на телефоне, дисплей которого подсвечивал его лицо.
– Так, ладно, команда, – сказал он. – Всем сохранять спокойствие. Я вызываю полицию.
Глава 4
Ветки
Сорок минут спустя семейство Амири – Гавелл уже стояло в вестибюле «Неясыти», единственной в Броуквуде гостиницы типа «ночлег и завтрак».
Владелец, мистер Николлс, взял у папы чемодан и по узкой лестнице повел их на второй этаж, в номер, который оказался битком набит фарфоровыми совами: они заполонили каминную полку, крышку комода и прикроватные тумбочки. На темно-зеленых пледах, что лежали на кроватях, тоже были рисунки с летящими совами, а на окнах висели тяжелые портьеры такого же цвета. Пыль стояла в воздухе, толстым слоем лежала на абажуре светильника, выцветшем буром ковре и необычных украшениях.
– А что, у вас во всех номерах… так? – спросил папа.
– О да, – бодро ответил мистер Николлс. Это был невысокий кругленький человек в очках с черной оправой и свитере цвета грязи. – И посмотрите вон там, у мойки. Держатель для зубных щеток в форме совы! Забавно, правда?
– Нет, – сказал Джонатан.
Папа откашлялся и извинился.
– Ну, валите все на мою жену, – развел руками мистер Николлс. – Я вот всегда на нее все валю. Завтрак с семи до девяти. – С этими словами он оставил их и закрыл дверь.
Джонатан запрыгнул на кровать и принялся разворачивать еще горячую рыбу с картошкой фри[[2] ], которую они купили по пути сюда, в небольшой закусочной рядом с почтой.
– Не вешать нос, команда, – сказал папа, помогая ему. – Вот увидите, подкрепимся – и сразу станет лучше.
– А вдруг бабуля придет домой, а нас там нет? – спросила Хэтти.
Папа отмахнулся.
– Все будет хорошо. Я оставил ей записку, чтобы она сразу же нам перезвонила. Полиция просила нас пока побыть тут.
Хэтти кивнула. Папа наверняка не позволил бы им остаться в бабулином доме, даже если бы туда не вломился грабитель. При мысли о последнем по спине пробежал холодок, и Хэтти вздрогнула.
Втроем они по-турецки уселись на кровати и принялись за ужин, однако Хэтти поняла, что не голодна. Обмакнув ломтик картошки в лужицу кетчупа, она так его там и оставила.
– Послушайте, – произнес через некоторое время папа. – Я понимаю, вы тревожитесь, но обещаю вам, что все будет хорошо. Дом надежно заперт, и сержант поехал осмотреть его, взглянуть на выбитое окно. Уверен, что Дидра скоро объявится, но если до утра от нее не будет известий, то я поеду в участок и разберусь. Вопросы есть?
Джонатан вскинул руку.
– Можно телик посмотреть?
– Валяй.
С победным криком братишка соскочил с кровати и устремился в соседнюю комнату.
– Хэтстер? – произнес папа, когда Хэтти принялась сворачивать обертку от рыбы с картошкой.
Сам он поигрывал телефоном, раскручивал его между большим и указательным пальцами. Хэтти заметила, что он побледнел, а из тщательно уложенной шевелюры торчала прядка, как будто папа приглаживал волосы пятерней.
– Пап, ты как?
– Я-то хорошо! – резковато ответил папа. – У меня все замечательно. Просто замечательно. Смотри, если завтра мне придется поехать в участок… это вряд ли, конечно, но все же… присмотришь за Джонатаном, ладно?
Хэтти кивнула.
– Умница моя. Ты моя умница-разумница. – Папа слез с кровати и неожиданно обнял Хэтти.
Когда Хэтти вошла в комнату, Джонатан сидел на кровати и при включенном телевизоре перебирал колоду «Короны Эльтрата». Молча шевеля губами, при свете экрана он раскладывал карты по стопочкам на пледе, а на экране тем временем знаменитый комик при помощи вежливого профессионального пекаря готовил пирог. Под смех гостя комик рассыпал по полу сахар, а Хэтти подумала: кто станет убирать этот беспорядок после съемок?
2
Она же «фиш-энд-чипс» – национальное блюдо в Англии, состоящее из жаренной во фритюре белой рыбы (чаще трески) и картофеля фри.