— Здесь пробегал, — сказал один мальчишка и поддел носком кроссовки заляпанный кровью и грязью носовой платок. — Стас, ты его здорово зацепил.
«Ах ты, маленькая сволочь, и не сидится тебе за книжками», — с неудовольствием подумал детектив. Дрожь в коленях прошла, и бывшего следователя стала раздражать роль гонимого. Шмыга присел и нащупал рядом с собой обломок кирпича. Хороший такой увесистый обломок.
— Может он сюда залез? — отозвался чей-то голос с повелительными нотками. — Отойди, я гляну.
Бить следовало крепко. Так, чтобы смельчак вылетел из будки с размазанным лицом. Просто ударить, даже очень больно, означало вызвать на себя лишь всплеск лютой злобы. Потерпевших от рук подростков иногда находили в таком неприглядном виде, что судмедэксперты несколько часов вносили в протокол переломы. Шмыга привстал, отвел руку…
Ему повезло. Заглянул тот самый красногубастый, главный волчонок. Вначале осторожно, но поскольку ничего не увидел за железной станиной трансформатора, да еще со свету, то шагнул дальше и даже руку не успел выставить в свою защиту, как в лицо ему полетел кирпич.
Заорал он страшно. Перепугал не только своих, но и самого Ивана Петровича, который не догадывался, что хулиганы очень нежный и чувствительный народ. Подхватив еще один обломок кирпича, детектив выскочил наружу. Солнечный свет ослепил его, он размахнулся и дико закричал:
— Убью! Всех положу!
Шмыга помахал в разные стороны кирпичом, и оглянулся. Никого. Лишь быстрый топот за углом школы показал, в каком направлении скрылись «физкультурники». Он бросил оружие и посмотрел на худенького пенсионера, который от неуемного любопытства даже влез на ограду, придерживая обеими руками широкополую пляжную шляпу.
— А тебе чего надо? Пошел отсюда.
Дедка смыло с ограды, как волной.
— Кино бесплатное нашел… Милицию вызывать надо! — раздраженно крикнул ему вслед Иван Петрович, и сам незамедлительно покинул место происшествия.
В агентство он вернулся поздно, пробираясь переулками, взъерошенный, как еж, но продолжения атаки не последовало. Прошмыгнул мимо конторки дежурной. К счастью, сегодня не было Варвары Федоровны, его доброй знакомой и покровительницы, иначе бы ему не избежать дотошных расспросов. И лишь когда оказался у себя в кабинете, смог окончательно перевести дух.
— Мерзавцы! — выругался детектив, осторожно трогая перед небольшим зеркальцем распухший нос, — распустились, сопленыши. И наши из ментуры тоже хороши. Куда смотрят тетки из инспекции по делам несовершеннолетних? Действует готовая организованная преступная группа и практически безнаказанно.
Но все это были риторические вопросы, годные лишь для газетных статей. Кирпич, а он мог выглядеть как угодно — и металлическим кастетом, и кухонным ножом, и кулаком распоясавшегося хулигана, просто так по голове не бьет. Как правило, удар направляет чья-то умелая рука. Если смотреть с этой точки зрения, то не очень-то умелая, да и удар вышел вскользь, едва задел.
И поэтому специалист по несчастным случаям, несколько успокоившись, даже с высокомерием подумал:
— Это все? Слабовато, однако…
Однако, едва он это произнес, как ему почудился чей-то сдавленный смешок. Иван Петрович даже оглянулся, хотя, конечно же, понимал, что никого не увидит, и нездешний холодок вдруг коснулся его сердца.
Глава третья. Дознаватель небесной канцелярии
На следующее утро тщательно выбритый и перемазанный тональным кремом Иван Петрович сидел за своим столом и трудился. Еще в восемь утра он позвонил Бурцевой и попросил срочно зайти к нему. За вчерашний день у него накопилось много вопросов.
Крепкий чай отсвечивал холодной медью в стакане, обе стрелки часов перевалили за двенадцать, несколько бумажек были изрисованы вдоль и поперек красным и черным фломастерами, однако ясности в деле Бурцева не прибавилось. Ясность могла внести Надежда Сергеевна, но она все не шла, и домашний телефон ее не отвечал. К городу вновь стягивались дождевые тучи, темнело, изредка в комнату залетал холодный ветер, и большой лист настенного календаря вздрагивал и силился приоткрыть глянцевое фото следующего месяца.